Хорошо, что скоро всё это закончится. Восточная линия фронта быстро приближается. Если мои прогнозы – надежды? мечты? – верны, то враг может появиться здесь совсем скоро.
А пока все вокруг делают вид, что мы – непобедимая армия и трудности наши временны.
***
«Срочная эвакуация! Сжигайте бумаги! Через десять минут отступаем!». По-моему, майор сейчас глотку сорвёт такими воплями. Завтра будет без голоса сидеть. Ладно, мне-то что. Меня завтра уже не будет. Наконец-то!
Сделав сосредоточенное лицо, я бегу по двору. Все мечутся в разные стороны. Молодой лейтенант гонит всех заключённых – изрядную толпу – в газовую камеру. Поймав взгляд его выпученных от ужаса глаз, я говорю: «Вы свободны, я сам». Лейтенант счастливо кивает и вихрем уносится в сторону отбывающих грузовиков. Конечно, а вдруг мест на всех не хватит? Может, дома его ждёт какая-нибудь румяная красотка. Скоро он приедет и сделает ей предложение. Заживут они тихо и мирно, детишек нарожают… Или, может, уже нарожали. А я вот гоню толпу заключённых, включая детей, в газовую камеру.
Внутри я командую, чтобы все встали теснее, камера не рассчитана на такое количество людей. Кто-то всхлипывает, большинство молчат. Смирились, наверное. Человек, скотина эдакая, ко всему привыкает. С ближнего края на меня равнодушно смотрит старик. Я его хорошо знаю, он здесь давно. Может, он и не старик на самом деле, просто седой. Большую часть времени молчит. Делает, что говорят. Я помню день, когда он сюда попал. Новоприбывшим приказали расстрелять других из своего отряда, и он первым взял оружие – так же спокойно, как сейчас смотрит на меня. Да, человек ко всему привыкает, даже к этому.
Отступив на шаг, поднимаюсь на цыпочки, чтобы видеть хотя бы их головы. Я в целом знаю их язык: многое понимаю на слух, могу говорить простыми предложениями.
– Молчать. Очень тихо. Будете молчать – будете жить.
Закрываю дверь в камеру, поворачиваю вентиль. Конечно, внутри будет душно, но всё же вентиляция там есть. Медленно выхожу, прислушиваясь. Если начнут шуметь, кто-нибудь может обратить внимание, зайти сюда и опустить-таки рычаг. Может, всё же догадаются помолчать. Хотя кто их знает, они же варвары. За эти годы я так и не понял, что у них в головах. Иногда ведут себя как люди, а иногда такие фортели выкидывают.
Кстати, если вам показалось, что я сильно добрый, – ни черта подобного. Мне просто всё равно. Мне от их смерти никакой пользы нет. Что до других, то война и так проиграна. На самом деле я мог бы даже устроить тут заварушку: отпустить заключённых, чтобы они носились во все стороны, пострелять по своим… Может, даже взорвать пару гранат. Просто мне лень. Хочу умереть в тишине и покое.