– Как зовут? – спросил я, вспоминая об ампулах.
Осторожно засунул руку в карман и вздрогнул. Чёрт, одна из ампул треснула, часть драгоценного препарата вытекла наружу. Этого ещё только не хватало!
– Настя, – ответила она.
Компьютер внезапно сообщил:
– Уровень кислорода падает слишком быстро. Просьба высадить лишних пассажиров.
– Сейчас мы этим займёмся, – мрачно проворчал я.
Потом оглядел своих растерянных пассажиров и начал распоряжаться:
– Так, ты, Настя, найди за сидениями аптечку. В ней есть один шприц. Найди его. Мужики, быстро разложите эти три сидения. Да, в лежачее положение. Шевелитесь все быстрее! Всем нужно оголить руку. Шевелитесь!
В кабине машины стало заметно жарче и даже как будто душно. Возможно, я себе это надумывал, но я даже дышать стал чаще. Я с раздражённым нетерпением смотрел на то, как люди в тесноте заднего салона, задевая друг друга, поспешно стягивают верхнюю часть скафандра, чтобы освободить место для укола. Настя извлекла из коробки шприц и протянула его мне.
– Нет, – мотнул я головой. – Чтобы снять перчатки, мне надо снять скафандр, а мне надо оставаться в режиме максимальной готовности. Коли́ ты. После укола трое из вас лягут на сидения, а трое уж как-нибудь на полу разместятся. Похрену, вы всё равно не будете чувствовать неудобство. Настя, ты сядешь на сидение рядом со мной. Начинай!
Я передал ей первую ампулу. Дрожащими руками она сломала тонкий носик и вытянула шприцом голубоватый препарат. Первый укол получил светловолосый парень, который выглядел хуже всех, видимо, его разбудили последним и не всё прошло удачно. Ко второму уколу она взяла себя в руки и стала действовать быстрее и чётче. Быстро впрыснув всем препарат, она перебралась вперёд и села рядом со мной, положив себе на колени мой шлем. Тогда я молча достал из кармана последнюю повреждённую ампулу и протянул ей. Внутри оставалась половина жидкости. Настя прикусила губу и посмотрела на меня понимающим взглядом.
Пока она делала себе укол, я оглянулся и отметил, что бо́льшая часть пассажиров уже погрузилась в сон. Стремительное падение уровня кислорода на дисплее замедлилось, но всё ещё продолжалось.
– Чем глубже они будут засыпать, тем меньше заберут у тебя кислорода, – пробормотала она. – Проспят часов десять, не меньше…
– С тобой тоже всё будет хорошо, – отрезал я, кладя руки на руль и трогаясь с места. – Закрой рот и не трать понапрасну мой кислород.
Компьютер вывел в угол лобового стекла схему продвижения и уровень заряда батареи двигателя. Теперь обратный путь стал гораздо длиннее – нам предстояло проехать триста семьдесят километров. И вроде бы заряда должно было хватить. Но уже начало темнеть. Значит, несколько часов придётся ехать в кромешной темноте при свете фар. И система регенерации кислорода будет работать на максимуме. И охлаждение возьмёт свою часть энергии. Почему-то, когда чудесная мысль о снотворном пришла мне в голову, я и не подумал об энергетической стороне вопроса. Теперь же это становилось главной проблемой.