Сегодня шестнадцатая смена. Нет, погодите…
Я нахмурился и напряг память. В прошлый раз была пятнадцатая. Но разве я не просыпался в шестнадцатый раз? Почему я так плохо помню? Ну да, мозг же ещё тормозит.
Или же сегодня уже семнадцатая смена?
Я растерялся и почувствовал беспокойство. Такое со мной случилось впервые. А ещё мне было непонятно, почему в Спальне становилось всё светлее. Разве так не должно происходить уже после того, как я открою крышку и сяду? Глазам было больно, но я не мог их закрыть, потому что по ту сторону происходило что-то необычное. Там что-то шевелилось. Колыхалось. Колебалось. Не в том смысле, что это было что-то живое. А как… Я не смог подобрать подходящие слова для описания и разозлился на самого себя.
А эти глухие и едва различимые звуки? Нет, ну я ведь и правда слышу что-то. Снаружи что-то происходило.
Загорелась зелёная лампочка, но крышка капсулы так и осталась закрытой. А потом как будто некая пелена сошла с неё, и стало ещё светлее.
И тогда я поднял руку, протянул к крышке и коснулся пальцами тёплого стекла. Тёплого?!
Со свистом крышка капсулы начала подниматься, подавая сигнал, что теперь можно начинать двигаться.
Но я так и остался лежать, потому что остолбенел от странной картины, которая оказалась в поле зрения. Надо мной колыхались ветви самого настоящего дерева. Зелёные! Ветви! Дерева! С зелёными листьями! И они шуршали на ветру, как настоящие, колыхались и создавали игру светотени.
Я принюхался. Пахло чем-то непонятным и непривычным. Но приятным. Да, я совершенно точно определил, что этот запах мне нравится. Что-то он мне напоминал…
– Что, так и будешь лежать? – раздался вдруг чей-то голос, и я вздрогнул от неожиданности.
Кряхтя и морщась, я ухватился за стенки капсулы и сел.
Рядом со мной на самом настоящем стуле сидела пожилая женщина в длинном белом платье. Мы с ней находились под деревом. А вокруг, куда ни глянь, простиралось бескрайнее поле ярко-зелёной травы, колышущейся от дуновения жаркого ветра. В серо-голубом небе светило яркое жаркое солнце, а из-за горизонта медленно выплывали густые пушистые белые облака, предвестники тёплого летнего ливня.
– Какая сегодня погода? – задал я свой традиционный вопрос.
– Плюс тридцать два и солнечно, – усмехнулась она. – К вечеру возможен дождь.
– Я умер? – спросил я в растерянности.
– Как был дураком, так им и остался, – рассмеялась она и встала со стула. – Поднимайся, Павлуша!
Я не мог при женщине стонать, поэтому, сцепив зубы, медленно вылез из капсулы и опустил голые ноги на землю. Точнее, на траву, которая покрывала землю. Потом я сделал несколько неуверенных шагов, прислушиваясь к своим ощущениям.