- Искусство помогает?
- Отчасти. - Лицо Риза было не читаемым. - Но я уже несколько месяцев не могу ничего нарисовать. - Он дернул подбородком в сторону стола. - Я просто дурачился. Смотрел, что у меня получиться.
- Когда ты это сделаешь, я хочу увидеть. Я люблю хорошие эскизы охранной сигнализации, - пошутила я, прежде чем вспомнила, что у нас осталась всего одна неделя вместе.
Моя улыбка померкла.
Я хотела многого, но ни одно из них не имело отношения к искусству.
- Могу я вам кое-что сказать, мистер Ларсен?
Он наклонил голову.
- Я буду скучать по тебе.
Он затих, так затих, что я подумала, что он меня не услышал. Затем, нехарактерно мягким голосом он сказал:
- Я тоже буду скучать по тебе, принцесса.
Так не уходи. Должен был быть способ, чтобы он остался. Он не был членом королевской гвардии, но он был со мной уже два года. Я не понимала, почему я должна менять гвардейцев только потому, что возвращаюсь в Эльдорру.
Конечно, за исключением того факта, что Риз должен был переехать в Эльдорру вместе со мной. Может, он и жил со мной все это время, но есть разница между охраной в США и переездом в другую страну на неопределенный срок. К тому же, он уже подал в отставку.
Даже если я уговорю дворец продлить его контракт, захочет ли он принять предложение?
Я боялась спросить, вдруг он откажется, но время шло.
Прежде чем я успела затронуть эту тему, вдалеке раздался громкий хлопок, и Риз резко повернулся, чтобы увидеть, как в небе взрываются фейерверки.
Он расслабился. Я не расслабилась, потому что наконец-то поняла, почему он никогда не снимал рубашку рядом со мной.
Его спина - его сильная, красивая спина - была покрыта шрамами. Они пересекали его кожу тонкими, почти белыми полосами, испещренными несколькими круглыми отметинами, которые, я была уверена, были шрамами от сигаретных ожогов.
Судя по тому, как напряглись плечи Риза, он, должно быть, понял свою ошибку, но не стал прятать их снова. В этом не было смысла. Я уже видела их, и мы оба это знали.
- Что случилось? - прошептала я.
Наступило долгое молчание, прежде чем он ответил.
- Моя мать любила свой ремень, - сказал он категорично.
Я втянула воздух, и мой желудок сжался от тошноты. Его мать сделала это с ним?
- Никто ничего не сказал и не сделал? Учителя, соседи? - Я не могла представить, чтобы жестокое обращение такого уровня осталось незамеченным.
Риз пожал плечами.
- Там, откуда я родом, было много детей в плохих семьях. У некоторых из них все было намного хуже, чем у меня. Один ребенок, получивший "дисциплинарное взыскание", всего лишь раскрыл рот.