Я смотрю на Шона, и мне кажется, что я в постели с мужчиной на одну ночь.
Оттолкнувшись, я вылезаю.
— Куда ты идешь? — спрашивает он.
— На диван.
Он выходит следом за мной. — Ты с ума сошла?
Боже, это самая странная ситуация в истории странных ситуаций, а Шон такой… спокойный. Как я здесь оказалась?
— Я просто думаю, что ты прав, — говорю я. — Может быть, мне нужно понять, чего я хочу.
Тогда: Суббота, 10 сентября
Двенадцать лет назад
Эллиот растянулся на полу, уставившись в потолок. Он лежал так уже некоторое время, его потрепанный экземпляр 'Путешествий Гулливера' был брошен на подушку рядом с ним. Казалось, он был настолько поглощен своими мыслями, что даже не замечал, как мои глаза перемещаются по его телу, когда я переворачиваю страницу.
Я уже начала сомневаться, что он когда — нибудь перестанет расти. Ему почти семнадцать, сегодня на нем были шорты, а его длинные ноги, казалось, тянулись вечно. Они были более волосатыми, чем я помнила. Не слишком волосатые, просто легкая коричневая пыль на его загорелой коже. Это было мужественно, решила я. Мне это нравилось.
Одна из самых странных вещей в том, что если долго не видеться с кем — то, то все изменения, которые можно пропустить, если видишь его каждый день. Например, волосы на ногах. Или бицепсы. Или большие руки.
В своем обновлении он сказал, что его мама спросила его о лазерной хирургии, чтобы ему больше не пришлось носить очки. Я попыталась представить его без очков, возможность смотреть в его зеленовато — золотые глаза без черной оправы между нами. Мне нравились очки Эллиота, но мысль о том, что я могу быть так близко к нему без них, вызывала теплые, странные чувства в моем желудке. В моей голове он казался каким — то раздетым.
— Что ты хочешь на Рождество? — спросил он.
Я слегка подпрыгнула от неожиданности. Я была уверена, что выгляжу точно так же, как выглядят люди, которых застали за тем, что они смотрят на своего лучшего друга с менее чем невинными мыслями. Мы больше не целовались.
Но мне очень хотелось.
Его вопрос эхом прозвучал в моей голове. — Рождество?
Темные брови сошлись вместе, серьезные. — Да. Рождество.
Я попыталась прикрыться. — Это то, о чем ты думал все это время?
— Нет.
Я ждала, что он расскажет подробнее, но он не рассказал.
— Я действительно не знаю, — сказала я ему. — Есть какая — то особая причина, по которой ты спрашиваешь меня об этом в сентябре?
Эллиот перевернулся на бок и повернулся ко мне лицом, подперев голову рукой. — Я просто хотел бы подарить тебе что — нибудь хорошее. То, что ты хочешь.
Я отложила книгу и тоже повернулась к нему лицом. — Ты не обязан мне ничего дарить, Элл.