Он издал разочарованный звук и сел. Оттолкнувшись от ковра, он двинулся, чтобы встать. Я протянула руку, обхватив его запястье. Легкое, похотливое настроение между нами было только с моей стороны, очевидно.
— Ты на что — то злишься?
Мы с Эллиотом не ссорились, по правде говоря, и мысль о том, что между нами что — то не так, нарушила мое внутреннее равновесие, заставив меня немедленно почувствовать тревогу. Я чувствовала его пульс, как ровный барабан под его кожей.
— Ты думаешь обо мне, когда находишься там? — Его слова прозвучали резко, с грубым выдохом.
Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что он имел в виду. Когда я нахожусь дома. Вдали от него. — Конечно, думаю.
— Когда?
— Все время. Ты мой лучший друг.
— Твой лучший друг, — повторил он.
Мое сердце упало низко в груди, почти болезненно. — Ну, ты больше, тоже. Ты — мое все.
— Ты поцеловала меня этим летом, а потом вела себя как ни в чем не бывало.
Это набросилось на меня, как лезвие на легкие. Я закрыла глаза и закрыла лицо руками. Все произошло именно так. После того, как я поцеловала его на кухне, я заставила все вернуться на круги своя: чтение на крыше по утрам, обед в тени, купание в реке. Я чувствовала его взгляд на себе, дрожащую сдержанность его рук. Я вспомнила, какими теплыми были его губы, и то, как я почувствовала себя зажженным фитилем, когда он зарычал мне в рот.
— Мне жаль, — сказала я.
— Почему тебе жаль? — осторожно спросил он, приседая рядом со мной. — Тебе жаль, потому что тебе не понравилось целовать меня?
Я почувствовала, как похолодели мои руки, и в шоке посмотрела на него. — Было ли ощущение, что мне это не понравилось?
— Я не знаю, — сказал он, беспомощно пожимая плечами. — Было ощущение, что тебе понравилось. Очень. И мне тоже. Я не могу перестать думать об этом.
— Правда?
— Да, Мейс, а потом ты просто… — Он нахмурился, лицо напряглось. — Ты стала странной.
Мои мысли спутались — воспоминание об Эмме рядом с ним на подъездной дорожке и паника, которую я всегда испытывала, когда представляла, как он уходит из моей жизни навсегда. — Я имею в виду, есть Эмма…
— К черту Эмму, — сказал он грубым голосом, и это так удивило меня, что я откинулась назад на руки, отстраняясь от него.
Эллиот выглядел немедленно раскаявшимся и потянулся, чтобы убрать прядь волос с моего лица. — Серьезно, Мейс. Между мной и Эммой ничего не происходит. Неужели поэтому ты не хочешь говорить о том, что произошло с нами на кухне?
— Думаю, дело еще и в том, что меня пугает мысль о том, что я могу все испортить. — Глядя вниз, я добавила: — У меня никогда не было парня — или чего — то подобного. Ты — единственный человек, кроме папы, который действительно важен для меня, и я не уверена, что смогу справиться, если тебя не будет в моей жизни.