— В этом была единственная ваша настоящая проблема, — с нажимом продолжал он. — Теперь она решена. Вы сами сказали, что все документы и компьютер сгорели дотла. Никто и никогда уже не восстановит эти материалы, и, если у вас остались внешние диски с информацией, я настоятельно рекомендую вам их уничтожить. Таким образом, никто никогда не сможет доказать факт передачи вами служебной информации. Никто даже не восстановит имена всех ваших клиентов за последние годы. Это был единственный ваш проступок. Все остальное — это просто полоса невезения, в которую вы попали. Все, что вам сказали я или ваша сестра — это не пустые слова. Вам не просто обещали помочь — вам уже помогли. Теперь вы знаете, что у вас есть друзья, которые никогда не позволят вам попасть в беду, и отведут опасность раньше, чем она возникнет. Мы своих не бросаем, — он лукаво улыбнулся ей, но в этой улыбке промелькнуло что-то зловещее, и Кристине стало не по себе.
Она впервые в жизни разговаривала с настоящим русским чекистом, возможно, профессиональным шпионом. Скорее всего, этот человек стоял за убийством жены Ральфа Хиггинса и маленькой Лоры. Внезапно Кристине стало панически страшно. «Друзья»? А что именно в сознании этого человека отделяет друга от врага? Вполне возможно, еще одного ее неосторожного вопроса о погибшей семье Ральфа достаточно, чтобы Владимир посчитал и ее досадной помехой своим планам, и убрал также легко, как до этого убирал улики. Что, если он думает сейчас не о том, как обезопасить ее, а о том, представляет ли она угрозу для него? Кристи на ходу соображала, как не только словом, но даже жестом и взглядом не показать свое истинное отношение к Владимиру. Ей нужно убедить его, что она полностью приняла его объяснение, и благодарна ему за помощь. Она должна продемонстрировать, что всецело принимает правила игры. Никаких истерик. Никаких обвинений. Она психолог, она должны справиться с этим — так, как справлялась до этого со своими наивными и ничего не подозревающими клиентами…
Она медленно кивнула и произнесла:
— И вы уверены, что них нет никаких других доказательств? Может быть, мне следует сделать еще что-то?
Владимир, казалось, обрадовался ее понятливости и готовности сотрудничать.
— Нет-нет, — поспешно заверил он. — Только идти домой, пытаться получить страховку за офис, восстановить отношения с клиентами, найти новое место — словом, делать то, что вы делали бы при любых других обстоятельствах. Старайтесь не привлекать к себе внимания. И да, ни в коем случае не пытайтесь избежать слежки! Вы все равно не сможете этого сделать без специальной подготовки. Не давайте им подозревать, будто у вас есть какие-то специальные навыки. Расслабьтесь. Не оглядывайтесь назад. Ходите по улицам так, словно вы понятия не имеете, что за вами могут следить. Позвоните нескольким близким друзьям и поделитесь ими случившимся — разумеется, ни словом не упомянув о ваших подозрениях. Просто пожалуйтесь им на судьбу и полосу несчастий, продемонстрируйте полное недоумение оттого, что происходит. Звучите так наивно, как можете, только не переигрывайте. Делайте это не для них, а для тех, кто вас слушает. Просто привыкайте к мысли о том, что каждое ваше слово или поступок может отслеживаться. Это не так страшно, как может показаться, поверьте. С этим вполне можно жить.