Утром его разбудил раб, который пришёл, чтобы забрать письмо и отправиться в путь. Аристон увидел, что ничего не написал и простонал слова проклятия.
– Слушай, – обратился Аристон к гонцу. – Что бы ты написал любимой женщине, чтобы она поняла, как сильно ты её любишь?
– Хм, – гонец задумался, почёсывая гладкий подбородок. – Так бы и написал – два волшебных слова: «Te amo».
Он поднял стилус с пола, который уронил ночью и тут же записал – «Я тебя люблю. Твой Хазани».
Удовлетворённый написанным, он бережно, словно боясь сломать или стереть, передал восковую табличку гонцу. Гонец поклонился и вышел.
Плотно позавтракав, Аристон хотел пойти гулять в сад, но Корбулон его остановил.
– Сейчас придёт ваятель Касьян Акуила, – сказал Корбулон. – Ты обещал попозировать.
Аристон ударил себя по лбу и повернулся назад.
– Да точно…– проговорил он.
Аристон уже однажды позировал своему учителю-скульптору. Но этот учитель оказался педофилом и хотел его изнасиловать. Впрочем, как и всех красивых мальчиков, которые приходили к нему в школу. С тех пор этот учитель больше не преподаёт, ибо отец Аристона засудил старого развратника и по всенародному голосованию его изгнали с острова.
Но он не думал, что этот скульптор окажется точно таким же. Однако, прежнее волнение снова посетило его.
В полдень в атриум прибыл Касьян Акуила. Это был долговязый мужчина, довольно молодой, с длинными чёрными волосами, как уголь, убранными в конский хвост на затылке. Лицо было гладко выбрито.
Корбулон встретил скульптура и поприветствовал его.
– Аристон, подойти сюда, – сказал ласково сенатор, маня юношу к себе рукой.
Аристон неуверенно посмотрел на скульптора, который, впрочем, даже его не заметил, и медленным шагом направился на зов.
Когда юноша остановился между мужчинами, скульптур, довольно высокого роста, посмотрел на Аристона и ахнул. Он раскрыл широко свои карие глаза, словно увидев настоящего бога.
– Для меня честь, – начал, запинаясь говорить Касьян. – Изваять такого прекрасного юношу, как ты…
– Ха-ха, а я что говорил, – усмехнулся самодовольно сенатор.
– Позвольте сейчас же приступить к работе? – Спросил Касьян, не отрывая взгляда от Аристона.
Корбулон махнул рукой в знак согласия и удалился к себе в кабинет. Тем временем, скульптор вытащил свои инструменты из деревянного сундучка и снял белую ткань с мраморного куба.
Аристон стоял рядом и наблюдал. Касьян посмотрел на юношу и прищурился.
– Встань в-о-он туда, – сказал скульптур, указывая пальцем на место возле двери, которая вела в сад.
Двери были открыты, поэтому было достаточно светло. Аристон повиновался и встал в дверной проёме, почувствовав обжигающие солнечные лучи у себя на плечах.