– Осторий, – неожиданно проговорил Аристон и посмотрел в глаза вольноотпущенника. – Зачем Корбулон решил сделать подарок императору, если всё равно хочет его свергнуть? Скажи мне – скульптура отравлена?..
Последние слова он проговорил шёпотом.
– Это тебя не касается, – процедил сквозь зубы Осторий. – Мой господин не опустится до кровопролития. Сейчас другое время – и всё можно решить мирным способом. – Осторий сменил тон на спокойный. – Мой господин знал императора сызмала, он любит его и никогда не сделает ничего того, что навредило бы ему. Даже сейчас он радеет прежде всего о его счастье, о его жизни, ибо назревает мятеж. Многие легионы, в том числе и преторианский, не признают его, как своего императора. Он должен внушать уверенность, быть подражателем. Воины, отправляясь на войну кричат – за императора! За империю! А сейчас что? Август настолько труслив, что не то, что боится идти на войну, боится собственной жены. Империи нужна сильная рука – и эта рука моего господина. Если он не станет императором, то кто-нибудь другой придёт и узурпирует власть. Те же преторианцы, которые привыкли решать судьбу империи, могут как во времена Клавдия, ворваться во дворец и посадить своего человека на трон, убив при этом августа. Август – не тиран и не деспот. Он – ребёнок. А Корбулон – его отец, который заботится о своём сыне. Вот и всё.
Осторий по своему обыкновению не стал дожидаться ответа и ушёл, ставив Аристона наедине со своими мыслями.
Аристон переварил слова Остория и задумался. Корбулон и вправду будет хорошим правителем. Он будет отцом не только для Эмилия, но и для всего римского народа.
Однако, его немного смутили слова Остория, когда он назвал императора ребёнком. Аристон вспомнил слова принцепса. Его голос был грозным и величественным, он принадлежал воистину сильному человеку, привыкшему бороться. Так почему же все считают императора душевнобольным? Когда он слышал его, ему так не показалось.
«Быть может, это всего лишь пересуды? А Корбулон с Осторием специально хотят меня запутать, склонив на свою сторону?» Аристон стряхнул головой, отгоняя навязчивые мысли. Он снова вытащил амулет и вспомнил о Киссе. Он каждый раз так делал, чтобы перестать думать о политике Рима. Он понимал, что его это совершенно не касается, но в то же время, что-то подсказывало ему, что он должен всё знать. Зачем? Быть может, боги для того послали его в Рим, сохранили ему жизнь, чтобы именно он как-то повлиял на ход истории? На будущее Римской Империи?
– Ха-ха, – усмехнулся Аристон собственным мыслям. – Ты уже сходишь с ума…