Один из детективных канонов – раскрытие правды в несколько проходов. Как увидел историю храбрый и добродушный, но изрядно бестолковый нарратор. Потом – что записал в большой клеенчатый блокнот и внятно доложил потом суду неожиданно разумный полицейский инспектор. И – верх трехчастной формы – кто прятался за занавесью, зачем был нужен четвертый шуруп и куда пропали пятнадцать минут отсчета времени расскажет в письме или монологе главный герой, болезненно приверженный веществам маргинал или полнокровный зверюга-адвокат. Расставит все по местам. Расскажет наконец, кто на самом деле убил и зачем-то спрятал в забытой садовой беседке по ту сторону запретных пределов безобидную Mme. Амангельдин, всякое такое.
Но, как известно, канон давно преодолен, видали мы и нарратора – убийцей, и жертву – ожившей, и высадившихся на Землю обитателей иных мест – родственными амебам, для которых сама идея персональной смерти неочевидна. Преодолением канона никого уже не удивишь. Листая страницы, читателю мало всплескивать руками над разгадкой четвертого шурупа. Нет, каждая следующая страница должна катастрофически выворачивать наизнанку преподанное страницей предыдущей представление о разгадке сюжета, а лучше того – и о картине мира.
Траектория последовательного выворачивания – вот правильный сюжет для небольшого рассказа, а не запредельно жуткая тайна третьей пуговицы жилета.
На странице девять становится понятным, что смерть Mme. Амангельдин была выгодна из соображений наследственных, династических и геополитических абсолютно всем царствующим домам Европы и их отдельным представителям, случайно оказавшимся в роковой час вблизи Пурпурной Беседки.
На странице десять выясняется, что Mme. Амангельдин предательски заколота давно и небезответно влюбленным в нее chauffeur’ом. Кричит козодой, воет паровоз, все потрясенно молчат.
На странице одиннадцать выясняется, что chauffer вонзал длинный шуруп в остывающее уже тело, а на самом деле Mme. Амангельдин уходил лопатой садовник.
На странице двенадцать оказывается, что Mme. Амангельдин хитроумно и изощренно подстроила собственную погибель.
На странице тринадцать выясняется, что Mme. Амангельдин жива.
На странице четырнадцать закрывается наконец открытая в самом начале кавычка, и мы узнаем, что происходящее суть сон, промелькнувший жарким полднем в сознании Mme. Амангельдин, задремавшей в забытой садовой беседке.
На странице пятнадцать появляется механик, отвинчивает изящную головку Mme. Амангельдин и аккуратно смазывает лучшим машинным маслом все ее составляющие.