– В каком смысле?
Вот дура! Любая гъдеанка поняла бы намек.
– У него есть другая женщина, – пояснил он, слегка округлив уголки губ в снисходительно-сочувственной гримасе.
– О? – удивилась Ортленна. – И что же?
При чем тут какая-то женщина? Неужели кто-то из шитанн ведет переговоры за ее спиной, мысля спихнуть ее с директорского поста? Обещает Захару больший процент, если он поможет в этом? Да ну, глупости. Даже если не отрицать сволочную человеческую природу, женщины ни разу не покидали рудник. В патрули ездили только мужчины.
– Как – что? – слегка опешил Кан Телевер. – Он трахает другую бабу! Едва вы за порог, как он ее вызывает. И не отпускает допоздна.
Ортленна изумленно воззрилась на гъдеанина. Почему он думает, будто это ее волнует? Мало ли как и в чем находит удовольствие Захар, это его личное дело. Где тут обман и измена?
Кан Телевер воспринял ее взгляд как поощрение к дальнейшему разговору.
– Это гнусно и нечистоплотно, – доверительно сообщил он, поднявшись с колен и устроившись на неудобном табурете. Кровососка не обратила внимания, и кетреййи не стали препятствовать.
– Почему нечистоплотно? – машинально откликнулась она. – Думаю, Захар, как всякий цивилизованный человек, время от времени моется.
– Вы совершенно напрасно так хорошо думаете о землянах! – Кан Телевер чуть наклонился вперед, почти уверенный, что билет в жизнь, пускай и не очень счастливую, у него в кармане. – Они не имеют понятия о гигиене. Господин директор тычет своим отростком этой шлюхе в разные места попеременно, а через пару часов предлагает вам… подержаться за него, – он не рискнул выдать прямым текстом, что, по его мнению, Зальцштадтер действительно предлагает кровососке.
– О-о, – протянула Ортленна.
До нее наконец дошло, к чему клонит этот грязномыслящий гъдеанин. Он вообразил, будто она спит с Захаром. И ему, видимо, невдомек, что если бы она это делала, то была бы осведомлена об отношении Захара к гигиене гораздо лучше какого-то мелкого пакостника. А под обманом он, наверное, имеет в виду… что? Захар никогда не говорил ей, что у него нет любовницы, и не клялся, что таковой не будет. В чем же обман? Ах да, она припомнила: в некоторых мирах наличие у человека более чем одного сексуального партнера осуждается. Глупый и жестокий обычай. Вот они с мужем четыре года врозь – так что, лишать себя удовольствий? Зверство, порожденное ограниченностью. И нечистоплотностью притом: кто редко моется, тому должно быть стыдно менять партнеров.
– Вам надо позаботиться о себе, – назидательно произнес гъдеанин. – Теперь, когда вы благодаря мне в курсе всего, вы можете быть начеку.