И ниже — к тем самым кубикам пресса. И ох… Это просто блаженство. Под моими пальцами, под моими губами… Не сдерживаюсь, тут тоже кусаю, еще и ногтями царапаю от избытка эмоций.
— Мышь… Ты меня убиваешь… — низкий хрип, словно из груди идет. И мне сладко от того, как царапает все внутри, как все на него реагирует…
Мягко веду молнию брюк вниз, оттягиваю резинку белья.
Он большой, боже, какой большой… Пожалуй, это впервые, когда я с ним так… Лицом к лицу. И могу рассмотреть, не торопясь особо, мучая паузой дрожащего зверя. Интересно, насколько хватит его выдержки? Хочется узнать ее границы.
Провожу пальцами вверх и вниз. Горячий. Твердый очень. Красивый…
Хочется потрогать губами.
Трогаю. Прямо наверху, просто целую, как до этого грудь, кубики живота, ямку пупка.
И он крупно вздрагивает под моими губами. А сверху раздается вполне членораздельный мат. И мольба:
— Мышь… Бля-а-а-а…
Ему нравится. Нравится то, что я делаю.
Уверена, у Тимура не было недостатка в раскованных любовницах. Уверена, что та же Марика очень даже опытна во всяких там техниках. Я не умею. Я вообще это в первый раз делаю.
И все равно ему нравится. Моему мужчине нравится то, что я с ним делаю. Это ли не лучший мотиватор для экспериментов?
Воодушевленная, подаюсь вперед и накрываю головку губами, смыкаю их и одновременно поднимаю взгляд на его лицо, просто чтоб понять, все верно делаю? Все правильно?
Встречаюсь с совершенно диким взглядом Тимура, он скалится и кладет тяжелую руку мне на затылок:
— Охеренно смотришься с моим членом во рту, Мышь. Возьми глубже.
Так, похоже, моя инициатива и исследовательская деятельность завершились. Ну и ладно. Я уже вступаю на зыбкую почву, и тут не обойтись без качественного наставничества.
И, уверена, Тимур в этом профи.
Потому просто повинуюсь его движениям. Пытаюсь расслабить горло и прикрываю веки, кайфуя от вкуса и самого своего подчиненного состояния. От того, как жестко лежит его ладонь на затылке, от того, как он мягко подается вперед, ритмично заполняя меня, стараясь скользнуть еще глубже.
Это не особенно приятно, давлюсь, слезы текут из глаз, но ему, похоже, это тоже нравится. И звуки, которые наполняют комнату, пошлые очень, тоже нравятся. По крайней мере, Тимур начинает двигаться грубее, пальцы на моем затылке прихватывают волосы, собирая их в горсть и жестко контролируя. И это мне тоже кажется невероятно возбуждающим. Настолько, что, опираясь одной рукой о его бедро, вторую увожу за резинку домашних шортиков, чтоб потрогать себя внизу.
— Мышка, бля… — рычит Тимур, — стащи их вниз. Покажи мне все!