— Мне правда плохо. Чувствуешь жар?
Вот же. Всё не наиграется. Постоянно меняет маски.
Я кладу ладонь на его лоб. Хмурюсь и поджимаю губы — горячий.
— У тебя температура, — с сомнением протягиваю. — Нужен врач. Если тебе стало легче, это не значит, что опасность позади.
— У меня собрание через час. Плевать, не умру.
— Откуда такая уверенность?
Его забавляет моё беспокойство. И он не пытается это скрыть.
— Отрава на ноже не убивает. Сейчас не те времена. Эта падаль явно рассчитывала на то, что дрянь быстро подействует, и я потеряю свои силы. Что сказать — не повезло.
Меня пробивает на слёзы. Я искренне недоумеваю — как он может класть болт на своё здоровье и так быстро менять маски. То от его нежности хочется плакать, то волком выть — потому что требуется лишь одно мгновение, чтобы из податливого зверя Рон превратился в жестокого и беспринципного хищника.
Упираюсь ладонями и тихо бросаю.
— Отпусти. Если ты так настаиваешь, я сама наложу бинт.
Шмидт хмыкает. Конечно — мы оба понимаем, что у меня изначально не было выбора. Он просто поставил перед фактом. Как и всегда.
Получив свободу, я еще раз обрабатываю порез. Стараюсь унять дрожь в коленях. Тихо себя ненавижу за то, что он отвлекся на меня и попал под удар. Шутки шутками, но вдруг в следующий раз не повезёт?
— Я могу присутствовать на собрании? — хожу по краю пропасти.
Прошу о том, о чем не следует даже зарекаться.
— Нет.
— Почему?
Беру бинт и поднимаю голову. Рефлекторно сжимаюсь, заметив кривую усмешку. Уже жалею, что спросила.
— Потому что тебя это не касается.
— Серьезно? — зло выпаливаю. — С каких это пор? Насколько я помню, награда назначена именно за мою голову.
— Хватит упрямиться. У меня есть, с кем сражаться. Я не хочу бодаться еще и с тобой.
Наматываю бинт и сильно стягиваю кожу. Действую аккуратно, но от злости жгут получается слишком крепким. Рон сдавленно кашляет, но не сопротивляется.
Хрипло произносит, не сводя с меня навязчивого взгляда.
— Ты будешь сидеть здесь и ждать. В мой круг входят люди, которым я не доверяю. Они считают, что ты стала для меня удобным способом насолить Алдо. Что с твоей помощью я пытаюсь вывести его из игры. Пусть так и будет. Им необязательно знать мои истинные мотивы. Поверь, многие захотят воспользоваться моей слабостью и ударить в спину. Если ты будешь на виду — могут догадаться, поэтому не лезь.
Поражаюсь — как у него всё ловко получается. Одних дурит. На других тараном идёт. И всеми откровенно пользуется.
Им управляет только расчёт. Может, мои глаза замылены и я не вижу очевидных вещей? Впадаю в сладкую негу заботы и пьянящей любви и растворяюсь в том, что безвозвратно стерлось?