– Ллей Тадеуш распорядился, – буркнул усатый начальник вежи. – Да вы не задерживайтесь. Лошадей в деревне смените, а там и в Очаг доберётесь. Тут у нас пока тихо, а вот про Фэйерхолд не скажу: гонец туда с отчётом направился, да там и потерялся. Ждём вот…
Они ждать, конечно, не стали, да и в Очаге не задерживались. Лишь лошадей напоили да выступили снова, торопясь в Фэйерхолд. Тьма, окружавшая владения Эйросских ллеев, здесь развеивалась, так что сквозь мутную пелену виднелись проблески солнца, радовавшие путников и пугавшие местных жителей. Им-то сравнивать серую полумглу оказалось не с чем, и беспроглядный чёрный туман им пока что не угрожал.
Пока что.
– Едем в замок? – тревожно уточнила Камилла, стараясь унять бешеный стук сердца. Грохот колёс по каменной мостовой оказался оглушающим, ведь других звуков в городе не осталось.
– Земля дрожит, – вдруг обронил Рафаэль, приподнимаясь с места. Нахмурился, снова выглядывая в окно.
Ллей Золтан высвободил руку, отцепив холодные пальцы дочери, и распахнул дверцу кареты, на ходу перебираясь вперёд, к вознице.
– Тихо как-то, светлейший, – забубнил тот. – Не бывает такого, чтоб в великий храмовый праздник – да никого на улицах…
– Так может, на службе все? – хмуро уточнил Рыжий барон.
– Уж прямо-таки все, – не поверил возница. – Ни разу не видал, чтоб весь город в один храм уместился. А лавочники, а ремесленники? Уж кто-нибудь да продолжал бы трудиться, медяки зашибать, светлейший. А старики и дети? Немощных повсюду хватает. В такой день старичьё на лавочках сидят, семечку жуют, сплетнями делятся…
Камилла сдавленно вскрикнула, отшатываясь от окна. Врезалась спиной в грудь Рафаэля и отвернулась, закрывая лицо. Мёртвых ей видеть и раньше приходилось. Но выпотрошенных да освежеванных – ни разу.
Наследный принц грубо выругался, прижимая её к груди одной рукой. Второй Рафаэль бухнул в оконце возницы.
– Что там?
Ответом стало витиеватое ругательство Рыжего барона да испуганное, но куда менее искусное сквернословие возницы – а затем карета рванула с места так, словно лошадей не кнутом стегнули, а припугнули стаей голодных волков.
Выглянув в окно, Камилла решила, что лучше уж волки. За ними гнались – на шестерых конечностях, прыжками, дёргая гнущимися во все стороны коленями. Твари оказались похожи на тех, которые вырвались из малого портала, только мельче и злее. Словно бешеные собаки, с острыми клыками и длинными когтистыми лапами. Когти-лезвия скребли по каменным плитам города, пока свора загоняла их всё ближе к окраине – той, откуда вёл через пропасть каменный мост к Эйросскому замку.