– Ну понятно, – кивает Гордеев. – Так все-таки, как номер места захоронения узнать?
– Тю, да что тут узнавать? Посчитай и все.
– Как посчитать?! – я уже теряю терпение, но Игорь перехватывает мою руку, призывая к спокойствию.
– Ряды буквами подписаны, места слева направо цифрами, – как на дуру смотрит на меня сторож. – В начале ряда таблички есть, оттуда и считай.
– Спасибо, – кивает Гордеев и, приобняв меня за плечи, спешит вывести из сторожки. Только напоследок на секунду оборачивается. – А чего сразу про памятник не сказал?
– Так это… – смутился дядя Сема. – Забыл.
– Ну понятно. Бывай, Сема.
Мы не сговариваясь направляемся в сторону начала рядов, и я уже боюсь даже предположить, что за имя я увижу на новом надгробье.
Почти 11 лет назад
– Мои дети больше не будут давать показания без моего присутствия! – отец влетел в дом разъяренным смерчем.
– Сергей Анатольевич, я напомню вам, что на территории вашего дома произошло убийство, – следователь растерялся, но сдавать позиции сразу не собирался. – К тому же, ваши дети уже совершеннолетние.
– Выбирайте выражения, – процедил папа. – И помните, с кем вы говорите. Вам еще нужно доказать, что убийство было совершено на моей территории, а пока вы этого не сделали, следите за языком, если не хотите судиться со мной.
Мужчина подавился словами и выскочил за дверь, а папа перевел взгляд на нас с Максом. Я сидела рядом с камином и никак не могла согреться. Теплый свитер был просто не способен унять ту дрожь, которая сотрясала меня. Мне не хотелось, чтобы отец сейчас подходил ко мне. Казалось, только он дотронется до меня, все сразу поймет.
– Макс, налей ей виски, – тихо сказал папа.
– Где мама? – Макс даже не пошевелился.
– Приедет позже. У меня не было времени ее ждать. Я спешил сюда.
Парень смерил родителя долгим взглядом и, наконец, коротко кивнув, поднялся и направился к бару.
– Расскажешь, что случилось? – отец присел на место Макса и внимательно на меня посмотрел.
Этот взгляд всегда действовал на меня, и папа, несомненно, это знал. Немного участия и заботы, щепотка искреннего интереса, и большая, просто огромная порция беспокойства. Проверенная годами смесь подействовала и в этот раз.
– Было так страшно, папа! – слезы сами полились из глаз. – Она так кричала, мы не знали, что делать!
Я говорила правду, но не всю.
– А потом?
– Потом я звонила в полицию, а Макс пошел к ней, – всхлипывая, ответила я, и украдкой посмотрела на того, кто, по моему мнению, и являлся тем, кто лишил жизни несчастную девушку.
– Ты видела, что было дальше?