Мышцы на ногах кричат от боли. Теперь я еще неделю не смогу нормально ходить, а все из‑за этого… Стас догоняет меня очень быстро и выскакивает передо мной, вытягивая руки.
Взъерошенный. В темных волосах гуляет ветер. Губы приоткрыты от частого дыхания. Те самые губы, которые совсем недавно прикасались к моим. Чувство какой‑то странной уязвимости заставляет вновь дернуться, чтобы убежать. Не хочу его видеть. Он уже все равно считает меня сумасшедшей. Хуже не будет.
— Да остановись ты! — Стас бросается мне наперерез и подхватывает под колени, отрывая от земли.
Приходится вцепиться в его плечи, чтобы не упасть. Смотрю на него сверху вниз. И это я здесь сумасшедшая?
— Просто выслушай меня, — произносит он, тяжело дыша.
Замираю под его взглядом, впервые за все время нашего знакомства серьезным. Проглатываю злые слова, что вертятся на языке, и выдыхаю. Это уже похоже на какой‑то цирк. Мы же взрослые люди. Почти…
— Опусти, — перебираю в воздухе ногами.
Наше положение мне совсем не нравится. А еще холодный ветер заглядывает под юбку. Не очень приятно.
— Чтобы опять гоняться за тобой по всему городу? Нет уж.
— Не будешь, — отвечаю без особой охоты.
— То есть ты выслушаешь меня?
— Угу, — отвожу взгляд.
— И не будешь угрожать расправой?
Снова веселится? Как же бесит!
— Если ты не будешь больше лезть своим языком в мой рот, — впиваюсь ногтями в плечи, но дутая куртка не позволяет причинить достаточный дискомфорт.
— Обычно это срабатывает, — отвечает Стас, усмехаясь.
Ему еще не надоело ржать надо мной? Знаю, что не вписываюсь в установленные каноны и рамки. Иногда это хорошо, иногда не очень. Но почему это должно волновать меня? Пусть волнует тех, кто эти рамки устанавливает.
— Я исключение из правил.
— Я заметил, Риша Мариновна. Позвольте мне просто проводить Вас до дома и обсудить один момент. Обещаю, больше не позволю себе ничего лишнего, — говорит парень с легкой насмешкой, но скорее доброй, чем издевательской.
Его красивые губы растягивает улыбка. Засматриваюсь, обводя взглядом их четкий контур. Что? Я подумала «красивые губы»? Писос! Нужно срочно валить домой.
— Тогда ставь меня на землю и снимай куртку.
Стас медленно меня опускает и смотрит в глаза, сводя брови к переносице.
— Давай‑давай, — вытягиваю руку вперед, перебирая пальцами.
— Зачем?
— Ты профиськал мое такси, а на улице не май месяц. Нам идти минут двадцать. Холодно вообще‑то.
Стас расстегивает куртку и разводит руки в стороны.
— Я согрею.
— Конечно, — сдергиваю куртку с его плеч, пробегая вперед. — Куда ты денешься, когда разденешься? — оборачиваюсь. — Не стой, замерзнешь.