Это Питбуль? Про него они говорили?
С Лобовым хороший человек работать не станет. Значит, подонок тоже. А голос приятный у него. Бывает же…
— Бред какой-то, — шелестит он листами.
Лобов старался, целое сочинение написал про мои «подвиги»! Обещал, что по всём статьям меня утопит.
— Где эта Лара Крофт?
Разворачивается этот… Касьянов, кажется.
— Господи… — с отвращением смотрит на меня.
А за что?? Молодой, красивый, а такой злой.
Мы встречаемся взглядами. Отвращение на его лице становится выразительнее. Морщась, поджимает губы. Словно я ему лично что-то плохое сделала.
Мамочка…
Рвано всхлипываю.
— Товарищ капитан, я вандала поймал, — проводят мимо меня девочку.
— Не понял, — переводит на неё взгляд Касьянов.
— Дочка твоя лаком манекену ногти покрасила и лицо! Чего делать то? Он теперь с улицы не на мента похож, а на индейца.
Дочка его? Хорошенькая. Щёчки пухлые, глазки большие. Сладкая булочка.
— Мать твою… Арина! — рявкает он.
И сердце моё обрывается, падая в пятки. Девочка замирает, не моргая смотрит мне в глаза. Белая сумочка с логотипом Шанель летит на пол. Из неё высыпаются всякие женские штучки. Пухлые губешки дрожат.
Дурак какой! Напугал девочку. Возмущаюсь, поднимая на него рассерженный взгляд.
Жалко им манекена! Подумаешь…
Резко и грубовато подхватывая её на руки, уносит куда-то. И обо мне снова всё забывают.
А я беспокоюсь за булочку. Разве можно так с маленькой? До чего же неприятный человек! И хоть бы кто заступился. А за меня тем более не заступятся. Кошмар какой…
Маюсь в этой клетке ещё пару часов. И уже готова рыдать от усталости. Желудок урчит. Хочется в туалет. Поглядываю на отвратительную лавку с потеками. Пол ещё грязнее… неужели придется на неё сесть.
Слышу снова тяжёлые шаги.
— Короче, я её забираю. Давай, распишусь, — голос Питбуля.
— А куда, если не секрет? — уточняет пожилой.
— Тебе какое дело? Твоё дело — мне её сдать. Дальше — моё дело.
— Да так, спросил… — равнодушно.
Дверь в обезьянник открывают.
— Прибрались бы тут что ли! — фыркает он.
— За каждым не приберешься. Уборщица завтра придет, помоет.
— Выходи, руки вперёд, — командует мне Касьянов.
— Зачем руки? — мнусь я испуганно.
— Исполня-я-ять! — вальяжно.
Протягиваю их вперёд. Он щёлкает на запястье наручником. Вскрикиваю от неожиданности, вжимая голову в плечи. Поднимает на меня пытливый взгляд.
— Со мной поедешь.
— Мне в туалет нужно, — умоляюще шепчу я.
Доводит меня до туалета.
— Как зовут?
— Ася…
— Выкинешь что-нибудь, Ася… — свирепо.
Предупреждающе качает головой.
— Мало не покажется.
Поднимает моё лицо за подбородок пальцами. Смотрит недовольно на разбитую губу.