Только отнять у трупа универс оказывается отнюдь занятием не из приятных.
Зубенко продвинулся уже достаточно далеко, и я боюсь упустить его. Поодхожу к ближайшему комку одеревеневшей плоти и ткани, лежащему спиной кверху. Протягиваю руку к кобуре. И в этот момент невесомость возвращается на позиции. Тело черноволосого прессера с воскового цвета кожей приподнимается, а его рука с растопыренными пальцами ищет мою шею...
Жуть. Неужели, бывший Муравьед трупов испугался?
Поднимаю ногу и жестко придавливаю мертвого прессера к полу.
Он, как коряга, дрейфующая по лесной топи, повинуется. В то же время второй закон Ньютона подбрасывает меня вверх.
Приходится ухватится защищенными перчаткой пальцами за ломающиеся волосы мертвеца.
Пытался поставить на место, а в результате сам на место стал.
Кое-как мне удается выудить из кобуры универс. На рукояти радостно оживают огоньки: вакуум такому оружию ни по чем.
Перевожу в режим "щадящего" станнера.
Прессерская техника с расчетом на вековое пользование создавалась. Не в ровнь сектантской: их яды и "объединяющие носители" за считанные недели скисают. Хотя действуют эффектно. Романтично даже.
Поднимаю глаза, одновременно отталкиваясь от пола. Выуживаю взглядом фигуру Зуба на фоне черных силуэтов прессеров-мертвецов. Ушел далеко. Метров семьдесят. Станнером не достать - тем более пространство с препятствиями. Если что-то и долетит, то только брызги.
Гравитация возвращается на место. Спрыгиваю на пол и что духу припускаю на север. До следующего отключения я смогу сократить расстояние на лишние два десятка метров.
Стараюсь не останавливаться, когда под "хватающими" подошвами скафандра беззвучно-хрустят пальцы или хребты. Они уже все-равно давно умерли. Их обладатели, в смысле.
Корпус вибрирует, как при столкновении с чем-нибудь солидным по массе и идущим на небольшой встречной скорости. В общем, к "Гибралтару" пристал бурлацкий тягач. Времени совсем в обрез.
Когда сила тяжести улетучивается вновь, меня от Зубенко отделяет сорок метров. И трупов как-то не много осталось.
Один или два всего.
Чувствуя, как ноги поднимаются на один уровень с грудью, пристраиваясь позади, вскидываю оружие. Зубенко озирается, замечает в моих руках пушенцию, опасливо загораживается руками, словно щитами силовыми. Пытается упасть на пол, но в невесомости это сделать так же сложно, как и лечь на дно водоема. Со стороны он смотрится жутко беспомощным.
- Ты обещал, - слышен в шлемофоне егшо урезанный крик. - Ты же обещал, Юр!
Зубенко пытается подобраться к порхающему невдалеке трупу, чтобы сойтись в справедливом бою.