Спасибо господа, спектакль окончен, актеры сыграли свои роли. Но мне нельзя заканчивать свою. Нельзя понимаете?! Есть маленькая девочка. Она все, что у меня есть в этом бездушном мире. А у нее есть я. А Давид Грановский мой шанс и стоит ему, хотя бы взглянуть на пару строк этого файла, как я первым же рейсом оправлюсь в Москву.
Такие люди не терпят лжи и притворства от тех, кто вошел в их дом. С предателями разговор короткий.
Я медленно и протяжно выпускаю изо рта воздух и быстро соображаю. Очень быстро. Что делать-то?
Взгляд вниз.
Вариантов немного. Вернее один. Необходимо отвлечь внимание, а лучше всего для этого подойдет мое тело.
И тут судьба мне благоволит и стул, на котором сидит Давид оказывается крутящимся, об этом говорит крупная растопыренная ножка и рычаг, что почти касается моего бедра. Значит надо собраться с духом и просто это сделать.
Даже не представляю, что он обо мне подумает, но сейчас счет идет на секунды. Стоит ему открыть глаза и посмотреть в экран, жизнь моя закончится здесь.
Делаю резкий рывок рукой и вот любовник перед моим лицом, удивленно хлопает ресницами, но доволен. Глаза так и горят, особенно четко это видно из-за света луны, что заглядывает из окна.
Особенно Давид доволен, когда я играючи, но дрожа от страха, развязываю тонкий шелковый поясок и распахиваю полы халата в стороны.
Неспешно, соблазнительно, привлекая внимание к каждому открытому участку кожи и тут, чувствуя, как от его внимания, она начинает буквально плавиться.
Сначала открываю одну вздернутую грудь, потом другую. Часто дышу, и она то приподнимается, то волнительно дрожит.
И Давид, конечно, смотрит, его взгляд как нож, и он похож на одержимого Ганнибала, сдирающего с меня кожу, слой за слоем, оставляя обнаженной не только тело, но и душу.
Быстрый взгляд в экран и снова на него, чтобы услышать вкрадчивый вибрирующий голос.
— Тебе придется молчать, — тихо и требовательно напоминает он и ласкает взглядом тело, от кончиков пальцев на ногах, вверх к лобку, и груди с набухшими от возбуждения сосками.
И вот он вглядывается в губы, периодически тянется к глазам.
— Оближи свои пальцы, Майя, — приказ и снова дрожь по телу. Я тут же подношу руки ко рту. Сейчас я готова сделать все. Все, только чтобы его взгляд оставался на мне как можно дольше, ровно до тех пор, пока затуманенный похотью мозг не начнет работать.
— Не так быстро, — говорит он, откидываясь на спинку, и смотря как свет от лампы окрашивает мое бледное тело в янтарные, теплые тона.
— По одному. В рот полностью.