Беру в рот сначала мизинец, облизываю и перехожу к следующему, стараясь вспоминать о своем секретном задании.
Потому что, вот сейчас с Давидом, мне нужна вся выдержка, что у меня есть. С ним слишком легко потеряться в пороке, он манит туда, тянет в этот лес полный веток, готовых хлестко ударить, стволов, раздирающих чувства надвое, и мягкого травяного любовного ложа.
Теряюсь в этом, издаю тихий сдавленный стон. Растираю влажными пальцами соски, тяну их, выкручиваю и резко отпускаю.
Ни одного движения без команды хозяина, но все это дарит больше свободы, больше наслаждения, чем, если бы я сама управляла ситуацией.
— Ноги шире. Еще шире, покажи, как ты течешь, — говорит он и жадно смотрит на раскрывшуюся, розовую плоть. — Пальцы к вагине. Мастурбируй. Я хочу видеть, как ты ласкаешь себя, — почти дико, ошалело говорит Давид, одной рукой сильно стискивая подлокотник, а другой, потирая внушительный бугор на брюках.
Когда-то я часто развлекала себя мастурбацией. Порой была очень изобретательна в самоудовлетворении.
В ход шло все, что имело хоть сколько-то продолговатый вид. Но больше всего я любила душ.
Струя прямо в клитор и серый мир меркнет, поражая сознание всеми цветами радуги. И ты представляешь рядом мужчину, который полностью принимает и понимает тебя, играет в те же игры, а порой и доминирует.
Но все это в прошлом. После Леши меня больше не посещали порочные желания, и самоудовлетворение осталось чем-то из разряда вредных привычек, от которых неожиданно отказался.
Но сейчас кружа пальчиками вокруг клитора, потирая половые губы, я ощущала, как жар от текущего лона распространяется по телу, стекает по бедру, распространяя по полутемной комнате запах предвкушения.
Но стоило издать новый гортанный стон закинув голову назад, растирая клитор уже, как жёрнов в мельнице, как я услышала звон ширинки.
Получив ошеломительный оргазм, стирающий грани между реальностью и сном, я открыла глаза, перед которыми рассеивалась сладкая дымка.
А внизу уже возвышается член, упрямо торчащий, и направленный прямо на меня.
Рука сама потянулась от груди, к поблескивающей влагой темно розовой головке, накрыла ее и чуть сжала.
Руки, издавшего рык Давида, тут же оказались на моем халате, сдернули пояс и, обернув его вокруг моей шеи, потянули на себя.
Он даже не дал свести ноги, и поставил меня ровно над собой, чтобы раскрытые половые губки, почти коснулись члена.
И я бы села прямо на него, вобрала в себя твердое естество почти целиком, если бы не блик от экрана с новым сообщением.
Снова мое имя, но на этот раз видео файл.