Ничто не напоминало о произошедшем несколько минут назад. Улица звучала жизнью и движением. Плитка брусчатки стала вновь прямоугольной, и крыши домов вернули себе былую изношенность. Небо сменило индиго на голубой, растаяли цветные всполохи, а от фигурных облаков не осталось и следа.
Марчелло втянул в себя утренний воздух, прогнал его по памяти, но признаков присутствия в нём ванили не нашёл. Он даже пытался спеть, однако вместо щебета лишь сипло пискнул и тут же замолчал, недовольный услышанным.
Через минуту в окне наверху появилась Кьяра.
– Как прошла ночь?– спросила она, кокетливо улыбаясь,– Ты ведь не злишься за то, что я оставила тебя здесь? Ночи такие тёплые!
За спиной Кьяры показался высокий мужчина в очках.
– Так вот он какой, твой Марчелло!– с восторгом сказал он,– Этот малыш вовсе не маленький, Кики. Он большой парень, и даже очень!
Мужчина стал рядом с Кьярой и наклонился к клетке:
– Ты большой парень, Марчелло?– наигранно сдвинув брови, спросил он попугая.
Какаду молчал.
– Мы должны взять его с собой,– сказал мужчина, повернувшись к Кьяре.
– Нет, Лука,– забеспокоилась она,– На пляже слишком жарко!
Махнув рукой, мужчина потянулся за клеткой, снял её с крюка и ответил:
– Ерунда! Поставим клетку под зонт. А если будет жарко, прыснешь на попугая водой.
Кьяра задумалась.
– Может ты и прав. Пусть развеется.
– Конечно, прав!– поспешил ответить ей Лука, вынося клетку с попугаем в коридор.
Там, у зеркала, Кьяра надела тёмные очки и шляпу-флоппи, подхватила со столика пляжную сумку, и они с Лукой быстро вышли из квартиры.
Парадная, где Марчелло оказался сразу поле этого, стала для него открытием. Какаду видел её в первый раз, поэтому спускающиеся угловатые спирали лестниц привели его в восторг. Лука нёс клетку близко к решётке перил, и попугаю, заглядывающему через неё вниз, казалось, что он летит к жёлтому пятну света первого этажа, достигнув которого непременно должен будет попасть в нечто сияющее. В предвкушении этого момента он нарочно разжигал в себе волнение, представляя, как окунувшись в свет, вернётся к сказочной картине прошлой ночи или увидит за свечением что-то такое, чего невозможно даже вообразить. Пролёт за пролётом свет становился ближе, попугай дышал всё чаще, а потом из прямоугольника распахнутой двери подъезда прыснул сноп ослепительно жёлтых лучей, и Марчелло очутился на улице, на том самом тротуаре, за которым наблюдал с высоты пятого этажа.
Однако, и тротуар и все предметы вокруг выглядели иначе. Они стали ближе к какаду и поэтому виделись ему по-новому: незнакомыми, будто открытыми взгляду впервые. Попугай был очень удивлён этим, но не успел прочувствовать удивление в полной мере: спустя пару минут его клетка оказалась на коленях Кьяры в автомобиле Луки, и тот, развернувшись у фонтана, быстро увёз всех троих прочь по брусчатой мостовой.