– Зачем ты это сделала, Тоня?
– Зачем, зачем? А что, тебя отдавать кому-то, а чем они лучше? Уж пусть мне, такой муж в хозяйстве не помешает!
– Завтра мы разведёмся с тобой, Тоня, я не люблю и не знаю тебя. Мне неприятно, как ты могла так поступить, как мы будем с тобой жить, начав с обмана?
– Как, как! – У Тоньки была смешная, ещё детская манера переиначивать. – Как, как! И кучка-к! Полюбим, все спят друг с другом, а мы что, хуже? Видела я эту любовь девчонок в общежитии, на каждой койке по двое и недовольных не было. А тебя бы живо кто-нибудь пригрел. Так уж лучше я. И тебе уж лучше девушка, чем какая-нибудь умеющая любить.
– Кто тебя всему этому научил? А вдруг бы я на тебе не женился?
– Бы, да кабы, не ты первый, не ты последний. Я ещё в школе подслушала, как мамка соседке говорила по пьяни, как она моего папашку прихомутала.
– Но как, ты девушка, без стеснения, и как заправская … .– Славка не мог подобрать от обиды и волнения слово.
– Ну, ты, полегче, я тебе не шалава, я тебе девушкой досталась. Да уж мы в деревне насмотрелись этого добра у быков, побольше ваших-то будут!
Слава смотрел на свою молодую жену и не мог понять и представить, как в этом кругленьком, краснощёком создании уживаются детская рассудительность с практицизмом прожженной аферистки. Её хватке мог позавидовать любой бульдог.
Так прошла их первая, как выяснилось, брачная ночь.
Слава бросил свою солдатскую шинель на пол и лежал, молча, стиснув зубы, чтобы не застонать.
Однако он зря это делал. Тоня, удобно устроившись на своей перине, положила под свои помидорные щёчки руки, и вскоре раздался тонкий, характерный свист молодого здорового организма.
Но развестись им было не судьба. Тонька забеременела с одного- единственного, первого раза и с животным, каким-то первобытным инстинктом водрузилась в Славкину жизнь, намертво вцепившись в неё своей бульдожьей хваткой.
Долгими, летними ночами, лёжа на своей шинелишке на полу, Слава не мог уснуть, передумывая за ночь многое.
Но, когда уже Тонькин живот стал изрядно виден, и пришла вновь зима, спать на полу стало холодно. И Славке поневоле пришлось согласиться с Тонькой на её приглашение, не дурить, а спать по-человечески.
Слава ещё не понимал, что повторяет путь его отца с той лишь разницей, что его мать была не по- деревенски изящной красавицей с большими претензиями, а его жена была здоровой деревенской бабёхой, совершенно без каких-либо притязаний.
Работать она нигде не хотела, как не хотела лишний раз вымыть голову или убраться в их комнатёхе. Целыми днями она со здоровым энтузиазмом лузгала семечки и читала книжки.