Но кнопка звонка нажата и … за дверью послышались шаркающие шаги.
Наконец, дверь открылась.
Слава увидел в освещённом проёме пожилую, располневшую женщину с неопрятным пучком рыжих, с плохо закрашенной сединой, волос.
– Ну, проходите, – сказала эта незнакомая женщина, – раздевайтесь. Валера! Иди, знакомься!
С этими словами женщина удалилась, и вместо неё появился тоже полный, седой, но всё еще представительный мужчина, протянул руку:
– Валерий Александрович!
В комнате, куда их провели, большой, светлой, на два окна, было полно народу.
Улыбаясь, подошел брат, Серёга:
– Ну, давай знакомиться. Моя жена. Мой сын. Наши с тобой тётки и дядьки и их дети, я пока и сам не всех запомнил. За столом потихоньку узнаем друг друга.
Женщины первыми обнимали новоявленного племянника, перебивая друг друга своими вопросами и не давая Славе возможности ответить на них. Мужчины жали по очереди Славке руки и молча улыбались.
Шумная суета женщин у накрываемого стола, балабасни Володьки, чувствовавшего себя в любой компании, как рыба в воде, дали возможность Славке немного справиться с волнением.
Когда все расселись за столом, эта седая, незнакомая Славе женщина, вдруг засмеялась тем давним, завораживающим смехом, который иногда звучал внутри Славки, как дивная музыка его совсем раннего, ещё счастливого детства, и произнесла почти как героиня какого-то старого фильма:
– Ну что, вы тут все перезнакомились. Этот страшненький блондин, наверное, мой сын, а это кто?
– Ну ты, Антонина, даешь, – не выдержала одна из женщин, – Славка красивый мужчина.
– А я его друг, – не смущался Терсков, – Владимир.
– Я как вижу, так и говорю. – Не обращая внимания на слова Терскова, надменно парировала хозяйка и затем продолжила, как ни в чём не бывало. – Ну что ж, мы все здесь собрались, чтобы встретить моего родного сына из первого рейса, говорят удачного. Так давайте выпьем за это! Что, денег жене много привёз?
– Да, привёз, мне! – вдруг вставила ядовитую реплику Серёгина жена.
– Будет вам, бабы! Выпьем за встречу! – подытожил Валерий Александрович и все подняли рюмки.
Слава сидел, сознавая себя чужим и ненужным в этой компании, и не знал, куда себя девать.
– Ну а теперь давайте выпьем за знакомство с тобой, Слава! Надеюсь мы друг другу понравимся, – Валерий Александрович не успел закончить и продолжила мать:
– Я всё думала, какой ты, Славка. Я тебя и не знаю, так что, какой ты мне сын. Я думала, ты красивый, в меня, а ты страшненький. Хорошо, хоть мужик. И нос уткой. Ладно, давайте выпьем!
Она ловко, картинно, опрокинула рюмку. И Слава узнал эту её манеру, это было одно из немногих воспоминаний детства, врезавшихся в его память навсегда.