Были и те, кто воспринял информацию серьёзно. Мы организовали группу «в контакте». О чём-то договаривались, но как только дело дошло до денег и распределения ответственности, активисты частью растворились, а частью слились и дали задний ход. До кучи, я заполучил пяток не совсем здоровых адептов, вообразивших меня спасителем. То один, то другой караулили около квартиры. Приходилось что-то им обещать, успокаивать, а оно мне надо? В декабре, устав от творящегося бедлама решил на время переехать на старую дачу родителей.
* * *
Садовое товарищество «Ветеран» близ деревеньки Тюфанка раскинулось на берегу живописной речки Лопасня. Удивительный по красоте уголок Подмосковья. Сказочный зимний лес и никаких крупных дорог. Десяток дачников, обитающих тут в весенне-летний период, уже съехали в городские квартиры. Безмолвная тишина зимнего леса и отключенный мобильник дали драгоценную возможность отдохнуть и спокойно подумать о том, как действовать дальше.
Под Новый Год, возвращаясь с прогулки из леса, увидел на пороге своего дома бабушку в старомодном пальто, закутанную в меховой платок.
Лицо, изрезанное глубокими морщинами, выдавало почтенный возраст дамы.
— Андрей Владимирович? — спросила она.
— Да. А вы, простите, кто будете?
— Анна Петровна… Фролова! — с некоторой паузой произнесла бабушка с нажимом, будто ожидая, что после этого я непременно должен её узнать.
Внезапно она побледнела, её шатнуло, и я едва успел подхватить старушку под локоть.
— Что с вами? Вам плохо?
— Ничего, ничего. Сейчас таблеточку приму и отпустит.
Затащив бабку в гостиную, усадил в кресло рядом с печкой и вручил стакан с водой, она запила горсть каких-то таблеток.
— Прошу, не гони, выслушай. Дар у меня родовой. От бабки родной достался. Вижу грядущее. Когда смутно, а когда как на ладони.
— Да вы…
— Не перебивай! Каждую ночь один и тот же сон вижу. Тьма могильная, лес, а в нём словно война идёт. Стволы сосен, да дубов столетних от мороза лопаются. Дома по самые крыши занесены снегом, реки до дна промерзли и мертвецы. Куда ни глянь повсюду мертвецы. Ни одной живой души. Ни человека, ни божьей твари, а с неба дождь ледяной идёт, и камни ледяные, громадные. И лес, и дома, и дороги — всё в крошево превращают. Тяжело на душе оттого, что знаю. Знаю, смерть и тьма кромешная грядёт, — голос у бабушки окреп, стал глухим и потусторонним. — Прогневили мы Господа!
— От меня то вы что хотите, Анна Петровна? Откуда у вас мой адрес? — я предположил, что бабка очередная умалишённая.
— Ты знаешь, что так будет! — она посмотрела на меня со злой решимостью. — Знаешь!