Я усиленно замотала головой:
– Нет, нет, не пробовала. Ни разу, ни единого!
– Ну, тогда получится пир.
Я едва удерживалась, чтобы не подпрыгивать на сиденье. Прежняя фантазия на тему пончиков, в которой Джетро слизывал следы глазури с уголка моего рта, успела стать восхитительно разнузданной, с участием глазури на сосках – и моих, и Джетро, – и вообще не совсем о пончиках и глазури.
Скорее об облизывании, смаковании, распробовании, о том, как Джетро будет пожирать меня самым ненасытным образом…
– А что ты думаешь о моей семье? – вдруг спросил он.
– Что? – задыхаясь, спросила я, оторвавшись от своих порочных грез.
Джетро чуть сдвинулся на сиденье, сжимая и разжимая руки на руле.
– Ты видела моих братьев и сестру. С какими ярлыками, по-твоему, мы росли?
Пришлось спешно переводить мысли на другие рельсы, и когда я с этим управилась, то обратила внимание, что Джетро помрачнел: обычное добродушие словно окутала темная туча.
Первым побуждением было увильнуть от ответа, сказав: «Не знаю». Учитывая, что я слышала о Джетро от него самого и от других, его ярлык вряд ли был хорошим. Скорее неприязненным, причем заслуженно.
Я долго не отвечала. Его лоб пошел угрюмыми морщинами, взгляд на секунду метнулся ко мне:
– Говори, как есть.
– Я же не знала вас в детстве.
– Но ты можешь предположить. – Джетро сжал руль крепче и сглотнул. Его голос зазвучал глухо и смутно настойчиво, когда он повторил: – Ну, предположи, пожалуйста!
Я крепко сжала губы, не желая подливать масла в его огонь вечного самобичевания.
Поэтому я сказала:
– Джетро, наклеивать ярлыки на детей вообще плохо, и не важно, хороший ярлык или отрицательный. Это словно посадить ребенка в коробку и внушать, что ему отныне предстоит в ней жить.
В наступившем молчании мои слова словно повисли в воздухе. Когда мы въехали на парковку кафе, я с облегчением увидела, что лоб Джетро разгладился и еле заметная улыбка осветила лицо.
Неожиданно он сказал:
– Билли был самым ответственным, Клет… ну, этот был самым странным, Эшли – самой красивой, Бо – очаровательным, Дуэйн – самым молчаливым. О Роско говорили «далеко пойдет», а я был сплошным разочарованием.
У меня сжалось сердце. От слов Джетро я испытала почти физическую боль. Пусть он много чего натворил, будучи сущим щенком, однако избавиться от ярлыка, наклеенного в детстве, почти невозможно.
– Ты никакое не разочарование. – Дождавшись, когда пикап остановился, я схватила Джетро за руку и положила себе на колени. – Братья и сестра гордятся тобой. Большинство людей перерастают свои ярлыки или недотягивают до них, и лишь очень немногие способны выйти за рамки навязанной роли.