– Нет, я пью лишь одну чашку моего особого отвара в день.
– Тогда что воняет?
– Мусор.
Я прищурился на братца:
– Какой еще мусор?
– Воняет мусор. И сероводород. Еще дерьмо.
Я со вздохом завел глаза вверх:
– Я спрашиваю, чем здесь воняет? Что у тебя в этом пакете?
– Ты не спросил, чем воняет здесь; ты спросил, что воняет. Откуда мне было знать, что тебе нужен не перечень дурно пахнущих субстанций?
Уставившись вперед, я прикусил язык, чтобы не нагрубить Клету. Что-то мне подсказывало – он не просто так мрачен, как туча.
Мы возвращались домой, но сперва нам требовалось кое-чего прикупить в «Пигли-Уигли». В расставленные ловушки попалось пять медведей, и я порядком подустал за сегодня. Отвезя зверей подальше и выпустив, я на обратном пути на съемочную площадку заехал за Клетом.
Он начал грубить буквально сразу. Клет вообще пребывал не в духе с той минуты, как заметил бабушкино кольцо на пальце Сиенны. Спасения от него не было, оставалось игнорировать.
Я опустил стекло. Что бы Клет ни вез в своем бумажном мешке, оно пахло как рыба, три дня пролежавшая на жаре, и подгоревший попкорн.
Остаток пути мы ехали молча. Тишину нарушало лишь сердитое сопенье Клета.
Въехав на парковку, я спрыгнул на асфальт. Звук захлопнувшейся дверцы дал понять, что Клет не собирается ждать меня в пикапе. Я пошел в магазин, на ходу составляя список покупок, но в ряду овощей и фруктов мое внимание вдруг привлекли букеты роз рядом с бананами.
Розы продавались самые разные. Сиенна возвращается завтра днем, и мне пришла мысль встретить ее с цветами – просто чтобы увидеть улыбку на ее лице.
– Бери белые с розовой каймой.
Я оглянулся и увидел незаметно подошедшую сзади Дженнифер Сильвестр. Как обычно, она надела какое-то явно дорогое платье и высоченные шпильки. Длинные светлые волосы собраны в свободный, но затейливый пучок, на шее красовалось жемчужное колье, при этом в руках Дженнифер держала большой грязный ящик бананов. Я нахмурился на это недоразумение женского пола, припарадившееся как на воскресную проповедь – и с ящиком.
Я шагнул к ней перехватить тяжелую ношу, но Дженнифер проворно поставила бананы на пол и взяла один из букетов.
– Вот эти ей понравятся, сорт «муссон». – Она улыбнулась, глядя на меня снизу вверх своими фиалковыми глазами, и сунула букет мне в руки. – У них очень тонкий аромат, а когда раскроются, пахнут еще лучше.
Глаза у Дженнифер не просто фиалковые, а настоящие фиолетовые – никогда больше не видел подобных глаз. При этом от природы она жгучая брюнетка – я помнил ее совсем малявкой. Это мамаша начала красить ей волосы лет в тринадцать.