– Это так важно? – спросила Настя.
– Но ведь ты не человек?
– Человек – понятие относительное... – девушка загребла комок снега и швырнула ему в лицо. Антон успел закрыться одеялом, и снежок рассыпался при ударе о ткань.
– Выброси его – оно тебе мешает! – Настя схватила одеяло за край и начала тянуть на себя, Антон не отпускал, и они закрутились в танце, весело перемешивая ногами снег.
Внезапно она разжала руки, и он кубарем полетел назад.
– Я не могу взять тебя с собой, – девчонка забросила колчан со стрелами за спину, а короткий лук со спущенной тетивой взяла в левую руку. – Стая не примет тебя. Возвращайся к своим. И больше не попадайся Ши'кчи'зо – некому тебя будет спасать.
Щенок тоскливо смотрел на удаляющуюся спину девчонки, закрытую белой волчьей шкурой. Она обернулась всего один раз, а потом сорвалась с шага на бег, стремительно растворяясь в белоснежной дали.
– Эй, малыш, она еще вернется, – Антон как мог пытался подбодрить щенка, но одних только его усилий было мало. – Не плач, ведь у тебя есть Хоро.
Маленький таг'ар завыл, тонко и жалобно, и с каждой взятой им еще одной высокой нотой звук все более и более походил на свист закипающего чайника.
– Антон, просыпайся!
Звонкий голос Хоро резко сбросил с него оковы мутного и тревожного сна. Всего пара секунд понадобилась, чтобы сфокусировать зрение и рассмотреть в дверях комнаты девушку, поверх домашнего наряда которой был наброшен цветастый передник. Еще Антон рассмотрел следы муки на одежде и волосах, которые Хоро, похоже, вообще никогда не собирала в прическу.
– Завтрак готов, мы ждем только тебя.
– По запаху что-то вкусное, – Антон с удовольствием втянул в себя витавший по квартире аромат свежей выпечки.
– Тогда имей совесть, Мал уже минут пятнадцать слюной давится.
– Встаю уже. Эй, Хоро, – остановил он девушку прежде, чем она успела выйти из комнаты, – кто такие г'ата?
Спроси он у агента военной разведки, почему его позывной - «Няшный барсук», а не «Крот-убийца», к примеру, эффект был бы меньшим. То есть тишина в квартире повисла настолько нехорошая, что даже свист чайника с кухни испуганно оборвался. Разумеется, это просто Маламут его снял с плиты, но так вовремя и к месту, что впору задуматься о театральной постановке.
– Приснилось что-то? – Голос Хоро был равнодушнее обычного.
Антону оставалось лишь поражаться прозорливости девушки.
– Да.
– То, что видишь во сне, тебе не принадлежит. Просто забудь, – и она вышла, аккуратно закрыв за собой дверь.
– Да я бы и рад... – пробормотал Антон, торопливо одеваясь.
На кухне его ждали Маламут, а рядом с ним на столе целая гора пирогов, при одном только виде которых желудок взвыл так, словно месяц сидел на сухпайках. У каждого из мучных изделий Хоро – Маламут к процессу выпечки руки не приложил, судя его по внешнему виду – была своя начинка и форма, и можно было только гадать, когда она все успела, ведь время было еще раннее.