По лицу моего отца пронеслась легкая тень, словно он что-то знал, но не хотел мне об этом говорить.
– Ты меня не стесняешь, Кассандра. Если ты заметила, у меня вместительный дом.
– Я говорю не про дом, Мартин!
Почему-то говорить с Робом мне невероятно сложно. А с Мартином – намного проще. Я, конечно, нервничала, чувствуя себя не в своей тарелке, но все же мой язык не немел и не прилипал к небу.
– Я имею в виду целиком вашу жизнь. Как только мама поправится, я заберу ее. Пусть даже силой. Мы больше никогда не появимся рядом с вами и вашей семьей!
Мартин грустно улыбнулся:
– Похоже, я преуспел во всем, кроме того, что касается семьи. Я так и не научился находить общий язык с сыном, и объявившаяся дочь заявляет о желании убраться как можно дальше.
Мартин ненадолго замолчал, потому что официант расставил перед нами тарелки с салатом и воздушным омлетом, пахнущим очень аппетитно.
– Приятного аппетита, Кассандра.
Я ненадолго отвлеклась на еду, но все время чувствовала на себе изучающий взгляд Мартина.
– Гадаете, принесу ли я вам столько же неприятностей, как визит моей мамы? – решилась прямо спросить я.
– Отчасти, – не стал увиливать от ответа Мартин. – Но в основном думаю о том, что не знаю тебя. А хотелось бы. У нас с Анной всего один ребенок. Больше не получается. Выкидыши на разных стадиях.
– Мне жаль. Но у вас есть хотя бы один родной ребенок.
– Два, – возражает Мартин, имея в виду меня.
– Нет. Один. У вас с Анной один ребенок. Я просто приплелась сбоку, – усмехнулась. – Нежеланный элемент в вашей семье.
– Я извиняюсь за поведение Роба. Он всегда был сложным подростком. Кажется, что с возрастом он ничуть не изменился. Все тот же бунтарь, имеющий на все свою собственную точку зрения.
Меня так и подмывало спросить, не пошутил ли Роб, говоря о суициде. Но я понимала, что еще не время для подобных откровений.
– Я хотела бы навестить маму в больнице, – решила сменить тему для разговора.
– Конечно, – согласился отец. – Я отвезу тебя. И позволь спросить, ты нигде не учишься?
– Это не ваша забота, Мартин.
– Я понимаю, что наша первая встреча вышла не самой приятной, Кэс. Но прошу не воспринимать меня в штыки. Поначалу я, признаться честно, настороженно отнесся к твоему появлению. Но глядя на тебя, я понимаю, что ты не планируешь ничего дурного. Ты просто сильно любишь свою маму и последовала за ней.
– Люблю. А вот вы, похоже, ошибаетесь на ее счет.
Я поспешно расправилась с завтраком и попросила прошения, убегая в дамскую комнату. Так я давал понять, что неприятный разговор окончен.
Мне не хотелось слышать ни одного гнусного слова в адрес своей мамы. Потому что я была уверена, что все они лживые.