— Я не собираюсь замуж, — успокоила, — но я сплю с тобой больше года. Остаюсь на ночь в твоей квартире. И не хочу, чтобы папа беспокоился, не зная где и с кем я.
— Хорошо, — согласился, — скажешь, когда и я куплю бутылку хорошего вина.
— Не нужно, — покачала головой Маша. — Мой отец не пьет!
— Что, совсем? — удивился.
— Совсем!
* * *
Только спустя год после увольнения из мясной лавки отцу Маши удалось отыскать работу. И, как ни странно, помог ему в этом один из собутыльников, которому он жаловался на то, что оказался на шее у дочери и как жить с этим — не знает.
Такой же, как и отец Маши, любитель выпить, рассказал, что в пекарню неподалеку нужен тестомес. Прежний ушел, а хозяин и его сыновья сами не справляются. И если место еще не занято, а собутыльник поторопится, то, вполне возможно работу он получит.
Уже следующим утром отец Маши стоял перед владельцем пекарни. Он был выбрит, одет в свой лучший костюм и надеялся только, что румяный француз, такой же пышный, как и его багеты, не унюхает запах перегара.
— Вы приняты, — сообщил хозяин пекарни, оглядывая хорошо сложенного и крепкого мужчину, — но если я еще когда-нибудь пойму, что вы пили накануне — считайте это своим последним рабочим днем.
— Спасибо, — поблагодарил и пообещал: — Больше я не сделаю ни единого глотка вина.
И слово свое сдержал.
Да и бражничать было особо некогда.
Ровно в полночь отец Маши вместе с хозяином или одним из его сыновей ставил тесто для выпечки на следующий день. Багеты и батоны, ржаные и пшеничные, требовали каждый своей муки, своего метода замеса и способа доведения теста до готовности. А что уж говорить о десятке видов сдобы! Булок, с разнообразной начинкой, круассанов, пирогов и пирожных, которые уже утром доставят в кафе-кондитерскую, что в двух кварталах на углу.
Всю ночь отец Маши присматривал за тестом. Подмешивал, осаживал, наблюдал, чтобы не охладилось и не перегрелось сверх меры. Прислушивался, улыбаясь, к тому, как шипит и зреет живая масса.
В четыре утра начиналась разделка и формовка теста. Первые противни отправлялись в разогретые печи. Чтобы спешащий в пять утра на работу парижанин мог позволить себе откусить кусок от полуметрового хрустящего ароматного багета, посыпанного тмином и тыквенными семечками.
Виделись отец и дочь очень редко. Когда Маша возвращалась с работы, папа начинал собираться. К десяти утра девушке нужно быть в кафе, а отец возвращался только спустя час, а то и два. Для того чтобы побыть вместе, поговорить о чем-то им оставался всего лишь один день в неделю. Выходной, который обоим удалось совместить путем долгих уговоров работодателей.