Ему никто не ответил.
Потому что никто не знал ответа на этот вопрос.
И я не знала.
Чувствовала только, что моя связь с этим созданием была реальной.
И она совсем не радовала.
– Я ни с кем не хочу разговаривать, – прошептала я подруге, когда открыла глаза, тут же встретившись с ее добрыми красивыми встревоженными глазами.
Она быстро закивала в ответ и поспешно закрыла двери спальни, чтобы никто не обнаружил, что я уже пришла в себя.
Просто я знала, о чем меня будут спрашивать… и не представляла, что смогу ответить.
Мужчины все прекрасно видели сами.
И были правы в каждом своем слове.
Я тоже терялась в догадках, почему демон не убил меня.
Но еще больше терялась от простого осознания того, что все это время я искала его. И чувствовала как-то по-особенному. Даже сейчас.
Это было страшно.
– Я отправлю всех по домам, ила, и вернусь к тебе, – Инира склонилась надо мной и поцеловала в лоб, прежде чем вышла, а я вздохнула с дрожью и смогла только кивнуть в ответ.
Только когда подруга вышла, я не смогла остаться в кровати.
Поднялась и тихо вышла, слыша, как на первом этаже мужчины толпятся в коридоре и на кухне, чтобы одеться и пойти по домам.
Доча шлепала за мной, сонно зевая, и не отпускала ни на шаг, а когда я вошла в комнату папы, то она спокойно растянулась у моих ног на полу и снова засопела.
– …если бы ты только был рядом, папа. Все было бы понятней и проще, – прошептала я в тишину ночной комнаты, с особыми чувствами забираясь на узкую, грубо сколоченную кровать.
Здесь спал папа.
И проводил дни и ночи, делая записи о любимой и удивительной Арктике.
Многие заметки папы были напечатаны, и я с гордостью и трепетом хранила вырезки из газет и журналов, которые привезла с собой и вклеила в его потрепанную записную книжку, где он писал простым карандашом. Часто что-то правил. Вычеркивал. Задавал вопросы сам себе и, видимо, не всегда находил ответы.
Я знала наизусть каждую строчку, каждую завитушку в каждом слове, но снова с трепетом и неутихающей душевной болью открыла блокнот размером с небольшую книгу, чтобы отыскать то, что занимало мои мысли.
Папа писал эти легенды о Туунбаке.
И я была совершенно уверена в том, что он упоминал демона с красными глазами.
Отыскав нужную страницу и укрыв ноги пледом, поскольку эта спальня не отапливалась, я читала, не обращая внимания, как при этом дрожат мои пальцы.
«…Имя чудища, Туунбак, означает «злой дух», а его прототипами можно считать мифических гигантских медведей — нанурлука и десятилапого кукувеака. Чудовище было тупилеком — злым духом, сброшенным, по поверьям эскимосов, богами на Землю. Злой дух принял образ Туунбака, огромного белого зверя, и охотился на людей. Эскимосы пытались сражаться с ним, но все было бесполезно. Сотни охотников были убиты. Иногда Туунбак глумился над семьями погибших, возвращая части мертвых тел – порой оставляя головы, руки, ноги и туловища сразу нескольких охотников сваленными в одну кучу, чтобы родственники не смогли даже провести погребальный обряд должным образом. Потом шаманы поняли, что общаться с ним могли только особые люди, обладавшие телепатическими способностями. При этом они не должны были разговаривать с другими людьми (Туунбак вырывал у них язык). Шаманы стали искать и воспитывать таких людей. С их помощью эскимосы смогли договориться с Туунбаком, пообещав не заходить в его владения и приносить ему еду и жертвы по особенному знаку на небе – красной полосе по время Северного сияния…»