В маленькую щель между дверьми вижу лишь его спину. Обнаженную. Остальное загораживает стол с красками. Она двигалась вперед назад. Из раза в раз. Даже с такого дальнего расстояния видны капельки пота на его широкой спине. На чуть загорелой после поездки в США.
Так же тихо, как открыла, закрываю дверь. Отхожу на пару шагов. На десятки. Сотни. Дохожу до своей комнаты и плюхаюсь на кровать. Не боюсь, что та сломается. Насрать. Это вещь. Она не сделает хуже.
Она не оборвет душу на части, как это умеют делать люди…
— О да! Да! — вздыхает Анжела с каждым толчком приближаясь к оргазму. Или уже приблизилась? Может, кончила? А, плевать.
Шумная слишком, не замечаю за ее вздохами и охами ничего вокруг. Сосредоточен на своем удовольствии, которое наступает не сразу. Только после того, как она заткнулась, выгибаясь в пояснице с последним протяжным стоном. Ладно, не буду на нее гнать, она все же очень хороша, и фигурка что надо. Я бы продлил эти отношения. Наверное.
Только в голове в последние несколько часов сидит совершенно другая девушка.
Первый слой более-менее удалось доделать после качественного секса. Ставлю сушиться, хотя можно было бы феном воспользоваться. Нужно сделать перерыв. Ненадолго. Потом обратно засяду за женщину, возрождающуюся внутри красной розы. Дописал из того наброска, который сделали с Евой еще вчера. Ее руками. И моими.
— Почему ты согласилась? — спрашиваю у Анжелы, провожая ее до дверей.
— Не каждый сможет похвастаться, что ее трахал сам Соломонов.
Стоило ожидать именно этих слов. А чего я хотел? В наше время всем нужны лишь деньги и слава, не заботясь при этом о чувствах окружающих. Совсем. Не мне осуждать — сам воспользовался ее влечением ко мне, сам захотел отыметь что-то живое, не напоминающее внешне Еву. Анжела просто оказалась самым удачным вариантом. Привлекательным и опытным.
Когда-то ее минет помог завершить работу, но сейчас сложилось ощущение, что ничего не произошло. Вроде все то же самое, даже лучше, вроде кончил, только внутри все равно не по себе. Что-то мешало. Что-то осталось недосказанным.
За своими мыслями замечаю ее кроссовки в обувнице. Евины. Те, в которых убежала сегодня с утра. Она уже вернулась? Хотя уже вечер, пары должны закончиться. Почему не позвонила? Забрал бы ее, тем более был не так занят.
Ладно, кого я обманываю? Ни хрена бы за ней не приехал, сказал бы, что занят картиной, а она бы все поняла, как обычно, доехала бы сама. А затем порадовала бы нас обоих ужином и веселыми рассказами.
Только что-то мне подсказывает, что сейчас не все в порядке. Почему? Хотя бы потому, что на ее белоснежных кроссовках вижу яркое алое пятно. И это не краска.