— Ева? — стучу в дверь и сразу же открываю, не дождавшись разрешения, как обычно.
Она выглядит такой маленькой на этой огромной кровати. Лежит спиной ко мне, свернувшись в калачик, полностью одетая в ту самую толстовку и джинсы. Пальто валяется на полу, рюкзак где-то рядом. Пару раз шмыгает носом. Дотрагиваюсь до затянутой в джинсы ноги и она тут же вздрагивает. Словно током ударили.
Однако внутри возникает ощущение, что током ударили именно меня.
Никогда не видел, чтобы Ева плакала. Никогда. Кричала. Нервничала, ныла, жаловалась, но не плакала. Вместо того, чтобы сидеть рядом с ней, чтобы узнать, в чем дело, я трахался с натурщицей в мастерской. Чтобы не совершить то, о чем стану жалеть.
Чтобы не быть на месте ее насильника…
— Не услышал, как ты пришла, — снова нарушаю тишину. Складывается ощущение, что она меня не слышит. — Ева, — снова дергаю ее, и она все же поворачивается ко мне. Тем же калачиком, прижав руки и ноги к груди. Моя маленькая. Глаза опухни, нос красный. Если бы услышал, сразу бы прибежал на помощь. Как раньше. — Ты чего слезы льешь?
— Ничего, — отвечает Ева уверенным голосом.
— А если серьезно?
— Серьезно. Ничего.
В принципе я догадывался, что она ответит именно так. Ничего не расскажет. Из нее и раньше ничего не вытянешь, даже по видеосвязи не мог понять, что с ней произошло в тот или иной день. И сейчас не пойму, когда ее покрасневшие, чуть набухшие глаза смотрели на меня не с горечью, не с желанием, чтобы ее пожалели, а с обидой.
На меня…
— Перестань вести себя, как маленькая.
Двигаюсь ближе к ней, пытаюсь взять ее маленькую ладошку в свою. Успокоить. Утешить. Вытрясти эту гребаную обиду из ее потемневших глаз. Только сейчас замечаю небольшие покраснения на костяшках и маленький кровоподтек на костяшке среднего пальца. Пытается отнять, вернуть обратно под пальто, но я сильнее.
— Что с рукой?
— Ничего.
— Ева! — резко выкрикиваю я. — Ты обещала все рассказывать мне! — пытаюсь нажать на нее, выпытать из маленькой головки все, что терзает душу. Только попытки тщетны. И это ужасно злит. Бесит. Выводит из себя.
Не только меня…
— Я ничего не обещала! — внезапно выкрикивает она, выдернув руку из моего захвата.
Распахивает свои большие медовые глаза, полные безудержной боли и смотрит лишь на меня. Не отрываясь. Смело. Как тогда, в больнице, когда я узнал всю правду о ней, только сейчас ощущения внутри в тысячи раз хуже. Тебя словно ломают. Пытаются прижать к стене и вырвать все органы. Живьем. Чтобы чувствовал такую же боль, как и в этих глазах.
Родных. Которые так тщетно пытался забыть хотя бы на пару минут…