– Первое. Закрыть дом на ключ.
– Второе. Придвинуть кровать к окну.
– Третье. Переодеться в чистое белье, черные чулки, темное платье, белые тапочки.
– Четвертое. Лечь на кровать, закрыть глаза и затаить дыхание.
– Ой, зачем так? – всполошилась Марья Петровна.
– Затем, – туманно ответил я. – Слушать и повиноваться!
Старушка точно выполнила мои указания: переоделась, легла, закрыла глазоньки, скрестила руки на груди и затаила дыхание.
Я мысленным взором облетел бабульку. Ни дать, ни взять вылитая покойница, а как из окна-то хорошо видно! Теперь осталось ждать покупателя. Будем надеяться, увидит бабульку на смертной одре и сбежит от страха, позабыв об авансе.
Ждать оказалось недолго. Явился покупатель, дядька лет под пятьдесят, с брюшком, седые волосы коротко острижены, вислоносый, с пытливыми глазками.
Я рассчитывал, что дядька, увидев мертвую старушку, опрометью убежит, забыв об авансе, но дядька обломал всю малину. Сначала он бестолково тыкался в двери, долго нажимал на кнопку звонка, и тот громко верещал, как кот, которого прищемили за яйца.
Я мысленно посоветовал дядьке уходить, но тот не внял умному совету, а пошел смотреть по окнам. В одно, второе, и, наконец, увидел милейшую Марью Петровну, лежавшую на смертной одре. Увидел и застыл, прижавшись носом к стеклу.
– Эй, любезный, насладился зрелищем и беги, бабка померла, дом не продается, – прошептал я, но покупатель опять меня не послушался.
Он стал стучать по оконному стеклу:
– Марья Петровна! Марья Петровна! Вам плохо? Вызвать скорую помощь?
Я стал кусать губы от хохота, тут добавила старушка, чьи испуганные мысли «что делать-то» заметались у меня в голове.
– Лежать, – прицыкнул я, – лежать!
Бабка послушалась и не пошевелилась, хотя покупатель чуть стекло не разбил, а от его громких криков стали собираться праздные соседи.
– Что случилось-то? – вопрошали они, вытягивая шеи и разглядывая как редкую бабочку мертвую от страха старушонку.
– Так померла, – стал путано объяснять дядька. – Пришел дом покупать, по рукам ударили, на сегодня договорились, а она померла. Жаль старушку!
– Скорую, скорее вызывайте скорую, – забегались подружки покойницы.
Я сплюнул от досады. Такую великолепную комбинацию этот глупец испортил.
Марья Петровна жалобно заныла, но я грозно прицыкнул на нее, и та опять затихла.
Приехала скорая, а с ней и участковый Дживад.
Фельдшер со скорой посмотрел в окно и отошел в сторону.
– Ты чего, эскулапий, старушку не спасаешь? – вопросили из любопытствующей толпы.
Фельдшер сплюнул:
– Кого? Померла – так померла, я трупы воскрешать не умею. Пусть участковый труповозку вызывает.