Участковый сдвинул фуражку на затылок, посмотрел в окно и то же отошел в сторону.
– Почему дом не открываете? – заволновались в толпе.
– Я? – удивился участковый. – Без согласия родственников и их присутствия в дом входить не имею права. Вдруг у старушки миллионы в чулках лежат?
Я понимал участкового, он тертый калач, не хочет на себя брать ответственность и взламывать двери, частная собственность она такая неприкосновенная, потом отписывайся до пенсии.
– Бюрократы, у нее, кроме облезлого кота и пенсии, в доме нет ничего ценного! – закричали в толпе.
Тут еще кот бабкин появился, стал орать истошным голосом, требуя допустить к телу покойницы. Та неожиданно шевельнулась. Толпа шарахнулась от дома и возбужденно – испуганно загомонила:
– Марипетровна, видчиняй!
Бабка хотела встать, но я наорал на нее:
– Куда, лежать до победного! Постоят и разойдутся.
К сожалению, соседи и не думали расходиться. Вышли пьяненькие близнецы, детки моей покойной возлюбленной Веры. Они прошлись вокруг дома и ловко, толпа только ахнула, выставили шибку в окне, залезли в дом и открыли входную дверь. Первыми туда вошли фельдшер и участковый. Они подошли к кровати, и я вынужденно скомандовал:
– Мария Петровна! Просыпайся, голубушка! Скажи им, что ждала покупателя, легла и так крепко уснула, что не слышала ничего.
Фельдшер первым подошел к бабке, внимательно осмотрел ее и глубокомысленно заявил:
– Сейчас будем делать трупные пятна, а то покойница – недопокойницца!
Старушка испуганно открыла глазки и мигом повторила мои слова.
– Нет, – повторил фельдшер, кусая губы, чтобы не заржать в полный голос, – был вызов зафиксировать смерть, так я и должен ее диагностировать. Ложитесь, уважаемая, сейчас будем описывать трупные пятна и устанавливать причину смерти.
Мария Петровна подхватилась с кровати:
– Какая смерть! Живая, я живая! Совсем не покойница!
Фельдшер повернулся к участковому и с сомнением спросил:
– Как вы считаете, я должен указать в карточке вызова, что вызов ложный, «живая покойница», воскресла и отказалась от медицинской помощи?
Участковый уронил фуражку на пол и, задыхаясь от смеха, еле сумел произнести:
– Брысь отсюда, умник! Как хочешь, так и записывай!
Фельдшер скорчил постную мину и елейным голосом произнес:
– Живая, гмх-ха, покойница, укольчик может поставить? Чтобы ускорился процесс воскрешения?
Участковый побурел от смеха и рухнул на стул:
– Уходи скорее, болтун несчастный, – и уже официальным тоном спросил. – Мария Петровна! Так вы не подтверждаете версию о своей смерти?
Тут уже взвыла от хохота толпа на улице: