Я показываю на задвижку, затем на себя, потом на комнату, чтобы девочка открыла окно и впустила меня. Она оглядывается на закрытую дверь в глубине помещения, задумчиво теребит мочку – и сама подносит палец к губам: тсс… Что тут скажешь… Безусловная взаимность!
Девочка тихонько отодвигает оконную створку, отходит назад и выжидательно глядит на меня. Какая же она умница! И какая дурочка… Я предусмотрительно отволакиваю труп к дальней стене, накрываю трухлявыми досками и только потом забираюсь в комнату. Здесь тепло, сухо, кровать с матрасом и пахнет плесенью. Уютно. Я оставляю свои грязные башмаки снаружи на подоконнике, бесшумно спрыгиваю на пол и беру девочку за руку, чтобы уложить спать.
Ишь ты, упрямится! Её пальцы выскальзывают из моих, и не успеваю я моргнуть, как она достаёт из прикроватной тумбы небольшую свечку в виде серебристой восьмёрки, округлую макушку которой когда-то раньше уже надкусил огонь. Девочка чиркает о плинтус спичкой, подносит её к фитилю, и комната наполняется мягким светом, который колет мне глаза. Теперь я, наоборот, часто-часто моргаю, пока отвыкаю от темноты. В это время девочка мелькает туда-сюда вместе со своей тенью. Сбрасывает с подоконника на кровать мягкие игрушки и закрывает отодвинутую створку окна, чтобы не сквозило с улицы. Выхватывает из шкафа толстовку и затыкает ею щель под дверью из комнаты, чтобы не светило с другой стороны. Запрыгивает на подоконник, ставит на него свечку, приглашает меня рукой: давай рядом. Трудно устоять перед таким гостеприимным упрямством.
Я тоже присаживаюсь на подоконник – по другую сторону от восковой восьмёрки. На мгновение блестящие – со свечными огоньками – глаза девочки замирают на дощатой куче перед окном. Она кивает на труп, который я так нехитро там спрятал, и заговаривает со мной. Её шёпот звучит тихо-тихо, но яснее ясного – как неумолкаемый голос моего сознания, который не слышит никто, кроме меня. Я отвечаю девочке так же – и мы словно шепчемся мыслями.
– Это твой друг. Угадала?
– Можно сказать и так. Я с ним кое-что пережил.
– Сначала подумала, это твой враг. Не угадала.
– Можно сказать и так. Он со мной кое-что не пережил.
– Ты забавный.
– Ты тоже. Родители спят?
– Это приют.
– Не знал, что ещё есть приюты. Ты всем так окно открываешь?
– Ты первый. Через окно ко мне ещё никто не приходил.
– Почему ты мне открыла?
– Ты мне понравился.
– А если бы я оказался суровым типом?
– Суровые типы мне не нравятся.
– Чем тебя тут кормят?
– В основном травой, но бывает и крысиное мясо.
– Уверена, что крысиное?