Выполнив все бабкины распоряжения, Добрыня вернулся в гридницу, где отец с боярами держал совет.
– Не воротились послы? – озабоченно спросил Мал у сына.
– Не слыхать, княже, – почтительно ответил Добрыня. – Чужестранина я к бабке отнёс, как ты и велел, – и он посмотрел в угол, где сидел злой, взъерошенный Петуля. Отец проследил за его взглядом и сказал:
– Зачнём допрос учинять.
Добрыня подошел к пленному, взял его за руку и вывел на середину гридницы. Петуля стоял столб столбом, затравленно озираясь по сторонам.
– Поклонись князю, невежа, – шепнул ему на ухо Добрыня.
Бонифаций неловко сгорбил плечи.
– И дружине, – продолжал подсказывать княжич.
Петуля помахал вихрами здоровенным дядькам, сидевшим вокруг. Мал подал знак, Добрыня сел на свое место, и могучий седой воин начал допрос:
– Кто таков и откуда путь держишь?
– Мы… это… – Петуля поскрёб затылок. – Катьку ищем. За ней слон погнался… Мы за ним в дыру. А вылезли – ёлки зелёные! – Спиноза концы отдает. Вот я и принёс его.
Воины переглянулись.
– Выспроси, Птицеслав, какого он роду-племени, – распорядился Мал.
Не дав седовласому и рта раскрыть, мальчик представился:
– Петуля я. Вам по имени-отчеству надо? Бонифаций Рюрикович…
Коренастый дядька с выпученными голубыми глазами так и подскочил на лавке:
– Верно слово: варяг! У, варяжье отродье!
– Погоди, Калина, – оборвал его Птицеслав. И обратился к Петуле: – Ты из Киева? Перебежчик?
– Не, – Бонифаций шмыгнул носом. – Я там не был, чё мне оттуда бежать? И на «Варяге» никогда не плавал. Там мой прапрадед служил. Меня это… в его честь назвали. А отца моего бабушка хотела назвать папашу Рудольфом, а дед не дал. Бумажки кинули в шапку и вытащили Рюрика.
Петуля перевёл дух. Так много ему ещё никогда не приходилось говорить. Но своим родом-племенем он гордился.
– Пусть ответ держит, – снова вскочил с места Калина и забегал перед остальными боярами, – где теперь его родичи, все эти варяжцы? Пошто его сюда заслали?
– Отвечай! – приказал Птицеслав.
– Да он не понял! – загорячился Рюрикович, показывая пальцем на тупого боярина. – Мама с папой в Турции. Они даже не знают, что я здесь.
– Путает, – уверенно сказал коренастый. – Сам варяг, а от своих отрекается.
– Кто отрекается? – оскорбился Петуля. – Родители, правда, ничего не знают. А если узнают…
Бизнесмен решил спасти жизнь ценой выкупа. Он порылся в карманах и извлёк оттуда блок жевательной резинки:
– Мир, дружба, угощайтесь!
Птицеслав властно протянул руку и передал упаковку князю. Мал пощупал её, понюхал, вытащил одну пластину в блестящей обёртке, согнул пополам, разогнул.