— Ты от усталости такая дерганная или есть и другие причины? — ехидный вопрос прозвучал как-то слишком близко, он же на другом конце комнаты должен был быть.
Ан нет, стоял на расстоянии вытянутой руки. Моей, а значит глубоко в личном пространстве, там, где его быть не должно. Оттолкнуть бы его, но это означает прикоснуться, а я за себя и так не отвечаю.
— Андрей… — опять хрипела и нечего не могла с этим поделать.
Должно быть, прозвучало как приглашение, потому что он сделал еще полшажочка навстречу. Плечи напряжены, челюсть сжата. Я и сама походила на один сплошной оголенный нерв. И дело было не только в физическом влечении, в одержимости желанием прикоснуться.
Дело было в том, что я была влюблена в Андрея, как кошка. До потери логики, пульса, сознания и прочих признаков жизни. Понимание этого ударило грузовиком, проехалось по мозгам, оставляя настолько глубокие вмятины, что контролировать слова уже не было никакой возможности:
— Помоги мне снять Метку! — выпалила и застыла.
Следующее мгновение растянулось на бесконечность. Долгое, тяжелое молчание, от которого стало очень и очень не по себе. Тело сковало ознобом то ли страха, то ли предвкушения. Я хотела пояснить, продолжить, но слова застряли в горле, стоило попасть в плен карих глаз.
— Я могу это сделать.
Сердце ухнуло в пятки от его холодного, арктического тона.
Глава 13. Сейчас. Охота на волчат
От произнесенных слов перехватило дыхание. Да он совсем охамел! Двинуть бы по наглой морде, но что-то удерживает руку. Возможно то, что в сказанных словах слишком много правды. Зациклилась ли я? Еще как! И все же это не отменяет некоторых фактов.
— Уж ты, волк, должен был бы понять меня — свобода дороже всего, — произношу так спокойно, как могу, хоть эмоции и пытаются прорваться безобразным скандалом.
Ассоциативная цепочка в голове проста и линейна — волк, Метка, кошмар, потеря всего, вечные прятки, осторожность, переходящая в паранойю… Дальше будет только хуже. Было бы, если бы я не сделала все от меня зависящее, чтобы разорвать сковывающие цепи.
— Ты постоянно противопоставляешь Метку и свободу, почему? Что такого плохого в том, чтобы быть кому-то нужной?
Вопрос, от которого выдержка почти сдает. В нем сразу столько всего, что хочется орать и топать ногами, отрицая, оправдываясь, отбрыкиваясь от… очевидного. «Что плохого в том, чтобы быть кому-то нужной» — он и сам не понял, как близок к цели.
— Может быть я не хочу быть нужной только из-за Метки? — вот, я произнесла это.
Установившуюся тишину можно резать ножом, такой густой и тяжелой она стала. В лицо дохнуло жаром похлеще, чем от огня в камине. Андрей поднимается медленно, тягучим движением, то ли давая мне время отступить, то ли переняв мою тактику — замедление в момент высшего накала страстей.