–С друзьями чувствую себя! Меня зовите просто Дора.
О, как отходчива судьба! Но, господин, в свой дом, как
Скоро войдет народ многострадальный?
Листар
–Коль благосклонно море к нам?
То четвёртый день отрадный обнять позволит
Слёзно Вам людей безмерно дорогих. Но в стан вернуться
Уж пора, ведь дел немеренно своих. Караван выходит строго завтра
Раненько с утра. И лишь воду да еду, остальное брать немного.
Вещи тёплые для ночи, да ремни, «коню узду»,
Их с лихвой берут для порчи.
Сундуки народ с трудом все же
Вытащил на свет. И на песке чертя перстом,
За десяток грустных лет Дора прибыль подсчитала.
И открыв ларец один, справедливо всем раздала. И всяк теперь
Был господин. И хоть ждал вознаграждений люд за годы
Бед, лишений, проклиная свою бедность, поскромней
Желанье было. Но неслыханная щедрость
Всех приятно поразила.
XXVII
Тала слугам помогала, отказавшись
Отдыхать. Удивлялась дочке мать. Как умело собирала
Пищу разную в корзины! Всем работа была в радость, не увидишь кислой Мины. На костре тушилась птица. Но не вся она рубалась, оставлялась
Для кормильца, к кому море зло проявит. Таков закон среди людей,
Милость хлеб всегда оставит. Вобщем, жарили, пекли, урожай
Собрав с полей и пели песни, как могли. Но сложила молча
Тала воду, пищу, всё отдельно. И тихо матери сказала:
«Надо в гору отнести, голодают там наверно.»
Дора
– Тала, милая, прости! Но за козни злодеяний…?
Тала
– Нет! Младенец наказаний своим
Возрастом лишён! Мне был другом в гроте он!
Умереть ведь может гномик, слаб ещё, шалун хороший. Вся
Душа уж изболелась. Пред глазами стоит холмик,
Под которым отрок тощий…
И леди мужа подозвала, в ком
И мощь была, и смелость, и с корзиной отослала.
Но, как пощёчину сей дар приняла с Горалом Крета. И хотела бы
Вендетта вновь сжирающий пожар тёмной ночкой сотворить. Но тогда уж Точно гномам месть пришлось бы ощутить. И осталось им лишь стоном Поминать свой древний клад, как и вкус готовых блюд. Так как плод
Из огородов сами грядки не родят, а в роду сих обормотов не в
Почёте долгий труд. И будут ждать, надеясь дальше, что
Опять на плечи тайно лень усядется, как раньше,
Дабы зажить, как прежде славно.
В лодках всех уже собрали, но толком
Люди и не спали в предвкушенье встреч желанных,
Для родных уже нежданных. Знать не известность впереди ещё
Была причиной скорби. Ведь нет тогда к нему пути коль меняет сердце Хобби. Об этом думалось им тоже, что их оплакали похоже, давным
Давно похоронив. Но может быть и не забыв. И, что в тоске семья
Родная, что статус их в роду не шаток, надежду в сердце
Согревая, везли в свой дом они достаток.