А вот на плюшевого зайца он закрыл глаза. Так они и таскали с собой Пучеглазика, как назвала его Ирочка, с самого лета.
Напоминания о том, что Вейру может погибнуть, каждый раз будили в Варе дремавшее беспокойство. Вот и теперь что-то заныло внутри. Машина ехала по разоренному догорающему городу, провожаемая злыми взглядами местных жителей, и Варя снова режуще ощутила, что идет война.
– Вейру, – она тронула его, о чем-то размышляющего, за рукав. – Помнишь, ты упомянул о завещании?
– О завещании? – он отвлекся от раздумий и уставился на Варю. – Не волнуйся, у меня нет родственников. Ты моя единственная наследница.
Она покраснела.
– Я и не думала о деньгах!
– Зря, – флегматично откликнулся он – О деньгах нужно думать. Особенно если сама не можешь заработать их… честным, как ты выражаешься, путем.
Ее щеки стали пунцовыми. Некоторое время она боролась с желанием залепить ему пощечину или сказать что-нибудь нелицеприятное. Но, по существу, возразить было нечего. Она сглотнула и выдавила:
– Деньги не спасут от особой службы.
Он призадумался на миг, потом кивнул:
– Да, и среди дерьмушников, как ни странно, попадаются такие, кто презирает взятки. Так чего ты хочешь?
– Вейру, ты же говорил, что мог бы оставить распоряжение для Хеддо… ну, на тот случай, если…
Он посмотрел на нее с усмешкой:
– Неужели ты думаешь, что я, военный человек, постоянно встречающийся со смертью, заранее не подстраховался? Все вторые офицеры знают, что тебя с Ирой надо беречь и холить, независимо от домыслов особой службы и ей подобных.
– Спасибо, – пробормотала она растроганно. – Прости, Вейру. Я думала: разве тебе не все равно, что будет с нами без тебя?
Он промолчал, и ей стало стыдно за свою безобразную мысль. Она же знала, что он не такой. Знала все это время, несмотря на ссоры, недопонимание, холодок в отношениях.
Она уткнулась ему в плечо и расплакалась, сожалея о своей глупости. Но это был не безотрадный плач – жалоба на злую судьбу, а плач-очищение. С каждой слезинкой становилось легче на душе.
Поздним вечером, когда Ирочка, умаявшись смотреть в окно на однообразный снежный пейзаж, заснула, уютно устроившись у Вейру на коленях, они въехали в крошечный городок. По размерам он был, наверное, меньше средней деревни, но улицы были заасфальтированы, трех-шестиэтажные домики без огородов стояли стройными рядами, разделенные сквериками. Все, конечно, носило следы боев, но слабые – было заметно, что городок не очень-то старались оборонять. Глаз Вари выхватил детский садик с почти неповрежденным заборчиком.
– Расположимся здесь. – сказал Вейру. – Уже ночь, пора где-то останавливаться.