– Нет, – растерянно пробормотала она. – Не может быть. После всех ужасов, что я натерпелась…
Она потрогала живот, засмеялась.
– Почему вы раньше не сказали?
– Я не доктор, ты не пациент, – он пожал плечами. – И вообще, я думал, ты знаешь.
– Я и сейчас-то не уверена… А вы правду говорите? – она вдруг с подозрением всмотрелась в его лицо, боясь, что он ее разыгрывает.
– Я тебя обманывал хоть раз?
– Ну… мы знакомы-то всего ничего.
– Ясно, – сухо сказал он. – Намек понят. Мог бы еще не успеть.
Он поднялся, собираясь уйти. Варя вскочила, поняв, что задела его, подбежала, схватила за рукав.
– Сэки Вейру! Не сердитесь, пожалуйста. Я так рада, что у меня голова кружится…
Она заискивающе наклонила голову набок. Вейру не удержался от улыбки.
– Голова у тебя кружится от слабости. Перестань прыгать и займись чем-нибудь спокойным, а то упадешь.
Он легко отстранил ее и вышел. Она выскользнула за ним, хотела присесть на крыльцо рядом с уставшей беситься Ирочкой, но вспомнила, что нельзя. Остановилась, опершись о перила.
– Мам, ты чего такая счастливая? – спросила Ирочка.
– У нас будет прибавление в семье, – ответила она, мечтательно глядя вдаль.
Дитя обрадовалось:
– Собачку, что ли, купим?
Варя собиралась начать платье для Хеддо, но левая рука отказывалась повиноваться. Так она и просидела во дворе всю первую половину дня, ничего не делая и предаваясь радужным мечтам о будущем. Она сознавала, что мечты ее большей частью нереальны, но воображать гораздо приятнее, чем вспоминать о прошлом. Что было, уже не изменишь, а рядом с хорошим случалось и плохое, да и то хорошее, что было когда-то, отравлено горечью настоящего. Будущее же пока бесплотно. Можно представлять его в мрачных красках, можно – блестящим и безоблачным, в зависимости от настроения. А настроение у Вари было таким чудесным, что она даже забыла о ноющей руке и о том, что передумала ночью о Вейру Велде.
Перед обедом появился Асса Минар, тут же сделал комплимент:
– Вы сегодня необыкновенная, сэке Барби. Прямо светитесь изнутри. И платье вам удивительно идет.
– Это мне Вейру подарил, – скромно пояснила Варя.
Платье было васильково-синее, с белым кружевным воротничком и такими же кружевными манжетами на длинных рукавах. К сожалению, рукава оказались не настолько длинны, чтобы закрыть весь кровоподтек, а Асса Минар, несмотря на свои ученые занятия, имел острое зрение.
– Что с вами? – спросил он встревоженно. – Вы повредили руку?
– А, пустяки, – улыбаясь, отмахнулась Варя. – Упала неудачно. Это скоро пройдет.
– Да? – он пригляделся. – Вы думаете, если я ученый, то вовсе жизни не видел? После падения бывают другие синяки. А это – следы грубых пальцев.