— У нее травма после трагедии?
— Я не могу рассказать вам подробности, капитан, но поверьте, у нашей гостьи достаточно болезненных воспоминаний, которые во многом перевешивают последние события.
— Вы ей поможете?
Байон уже прямо смотрел в глаза жрицы и понимал, что происходящее как минимум странно. Ему важен был ответ. Определенный ответ в отношении определенной женщины.
— Я сделаю все от меня зависящее. Для нее и для вас. И для других подопечных.
— Да, я понимаю.
Однако дышать стало чуточку легче.
— Ваше беспокойство за нее объяснимо. Вы пережили тяжелое потрясение, и ваш разум находится в смятении. Образы двух женщин смешались, и теперь Александра для вас стала невольной заменой принцессы. Когда вы немного придете в себя и снова увидите ее, все встанет на свои места.
Пояснение успокоило. И напомнило о другом…
— Икар… коммандер Искарис не интересовался моим состоянием?
— Нет, коммандер пока не обращался в Храм.
Байон не удивился. Порой дружить с непробужденным сложно. Все же разный диапазон эмоций не позволяет обсуждать многие темы. Однако Икар всегда старался соблюдать правила и общественные нормы, которые предписывали проявлять заботу и заинтересованность в отношении близких. Тогда, на линкоре, он попытался поговорить очень вовремя. Едва не помешал. И продлись тот разговор дольше… осуществить задуманное оказалось бы сложнее. Странно, что теперь друг проявляет демонстративное равнодушие…
— Пока? Вы считаете, что он обратится?
Жрица помедлила с ответом, а затем очень аккуратно произнесла:
— Есть основания полагать, что коммандер отправит запрос на днях…
Капитан нахмурился, ощущая подвох и скрытый смысл в словах собеседницы. Но понять, что именно за ними спрятано, не удалось. Хотя интерес заставил апатию отступить.
— А дворец? Как… как себя чувствует императрица?
Маеджа Софрония относилась к нему тепло и всегда демонстрировала поддержку и благосклонность. Она никогда не говорила прямо о будущем, но давала понять, что одобряет их с Талией союз и возлагает на него большие надежды. Наверное, сейчас она очень страдает, переживая потерю дочери.
— Она готовится сделать заявление. Полагаю, вы понимаете, что теперь ситуация кардинально изменилась. Для всего Киориса.
Он понимал. Точнее раньше мужчине было глубоко безразлично, что изменилось для планеты. Куда важнее казалась его собственная боль, но теперь… Выводы оказалось сделать просто.
— Наследника нет. Вы ведь еще и поэтому держите меня здесь? Никто не должен знать до официального объявления?
Жрица не стала отрицать, и плавно кивнула.