Мне становится еще стыднее за свой вид. Я стараюсь не чесаться, но в тепле вши кусаются так сильно, что я то и дело скребу голову ногтями. Поспешно прячу под шапку потемневшие от грязи волосы.
Притормозив на светофоре, он протягивает руку, беспардонно стягивает шапку и запускает пальцы в волосы. Увидев вошь, ползущую по руке, Митчелл вздыхает и говорит:
— Понятно.
— Эй! — возмущаюсь я.
Он молчит. Ни подколки, ни смешка; на его лице не отразилось ни капли отвращения, хотя Митчелл еще тот аккуратист.
Мы останавливаемся у круглосуточной аптеки. Через стеклянную дверь я вижу, как кокетливо его обслуживает аптекарша. Без конца улыбается, отпуская товар.
Митчелл забрасывает на заднее сиденье аптечный пакет, и мы продолжаем путешествие по ночному городу.
— Так зачем мы едем к тебе? — Я не унимаюсь.
— Чтоб ты помылась и поспала.
— А потом?
— Хочу предложить тебе работу.
— Работу? Так я ничего не умею, — говорю, как есть. Хотя вряд ли он думает, что я крутой счетовод или еще что.
— Ты не умеешь убираться?
— Мыть туалет, полы и все такое? — уточняю на всякий случай.
— …и все такое, — повторяет он. — А с меня жилье, еда и мелочь на расходы.
— Это такая благотворительность?
— Нет, мне нужна, хм… помощница по хозяйству.
— Хорошо, туалеты так туалеты. — Я безумно рада, что не нужно спать на скамейке или заниматься чем-то отвратительным.
Мне тепло, и я почти не хочу есть. Машина едет так плавно, что я невольно закрываю глаза и проваливаюсь в сон.
— Эй, Бекки, просыпайся!
Я с трудом разлепляю глаза и озираюсь по сторонам.
— Где мы?
— В Нью-Джерси.
Я никогда не была в пригороде Нью-Йорка. Здесь шикарно, ничего не скажешь. Митчелл обитает в таунхаусе из красного кирпича. Его квартира занимает весь третий этаж и имеет отдельный вход. Я с открытым ртом смотрю на эту мрачную громадину, ставлю ногу на ступеньку и тут же понимаю, что крыльцо стремительно приближается к моему носу.
— Осторожно! Крыльцо скользкое, — предупреждает он, оперативно придержав меня за капюшон.
Я благодарно киваю, а парень открывает передо мной дверь. Никто никогда не оказывал мне таких почестей.
Переступив порог, я оказываюсь то ли в больнице, то ли на небесах. Если рай и существует, наверное, он выглядит так.
За счет всевозможных оттенков белого пространство кажется бесконечным. Ну, правда, я вижу везде белый и понимаю, что он разный. А еще зеркала. Их много. В центре огромного помещения, разделенного на кухню, гостиную и что-то вроде библиотеки, возвышается зеркальная колонна.
Я поспешно скидываю насквозь промокшие ботинки — не хватало еще испортить белый ковер — и на носочках бегу за ним.