Когда родилась, отец отказался от нее, своей единственной дочери, потому что любимая жена так и не встала, дав жизнь своему ребенку. Минчжу была старшей дочерью генерала Сюй Вэя, отцом которого был великий военачальник Сюй Да[1]. Так уж сложилось, что своего великого прадеда Елень никогда не видела, как, впрочем и дед, отошедший от дел армии из-за увечья.
После смерти матери и отъезда отца в Нанкин, Елень осталась у деда и бабушки, в честь которой ее и назвали. Судьба-насмешница великому генералу не подарила ни одного сына, ни единого внука. Все сплошь девки: три дочери и десять внучек! Вот только крепче всех любил он Елень, говорил, что она больше всех походит на бабушку, а уж в жене генерал души не чаял!
Именно дед обучил Елень всем военным хитростям. Ей было пять лет, когда она впервые вместе с дедом поехала на охоту. В семь она уже неплохо била в цель, а в девять перестала ронять меч. Бабушка только за сердце хваталась, глядя на старания внучки. Но девочке и самой была в радость военная наука. Что уж греха таить, в четырнадцать лет она ни штопать, ни чай заваривать не умела, зато ножи метала — не чета многим усатым воинам! Бабушка, правда, запрещала этим хвастать, дескать, не девичье это дело, мечом махать, да только тщетно все было!
Угасли. Ушли друг за другом. Сначала бабушка, а за ней и дед. Кое-как дождался приезда отца Елень и передал тому дочь, а ночью умер во сне, сжимая бабушкин платок. Было ему почти семьдесят. Прошло столько лет, а Елень до сих пор свято верит, кабы бабушка не умерла, дед тоже жил бы да здравствовал: великой силы был человек! Но без любимой ему стало скучно жить. Вот и все.
Так бывает. Мир тускнеет, блекнет, а следом и ты гаснешь.
Шиу… Шиу был ее светом. Его мягкий вкрадчивый голос ей и по сию пору слышится. Больше в жизни уже ни света не будет, ни тем более любви. Ушло — не вернуть. Как не вернуть этот дом, как не вернуть Шиу и мальчиков.
Соджун вышел, неся в руках небольшую шкатулку с драгоценностями. Он хотел позвать Елень, но, увидев ее, замер. Женщина сидела на крыльце родного дома и выглядела так, будто со Смертью говорила. Капитан незряче сунул шкатулку Анпё и поспешил к ней, тронул за плечо. Она, погруженная в свои темные мысли, вздрогнула от неожиданности, а Соджун присел на корточки, взял осторожно за руки, и бывшей хозяйке этого дома показалось, что его горячие мозолистые ладони ожгли ее шершавые руки. Она потянула их на себя, но мужчина впервые проявил настойчивость и не отпустил.
— Нашли? — спросила она. Он кивнул на шкатулку. — И куда это все? Не спрячешь же…