«…Ты оказалась вплетена в меня, в мою душу, в мою жизнь намного больше, чем я думал. И твой отъезд вырвал с мясом часть меня. Почему я сразу не почувствовал эту боль? Я не знаю. Может, в первые дни это было как шок, без ощущений. Но потом осознание нагнало меня.
Я считал дни. И если на рабочей неделе я ещё мог чем-то отвлекать себя в офисе, то в выходные… был АД! Я сидел и неотрывно смотрел на секундную стрелку часов, а она, как назло, еле-еле ползла по циферблату.
Помнишь, я тогда прислал тебе стихотворение… Оно начиналось словами (я помню его до сих пор, потому что не забыл, из каких физических ощущений родились эти строки):
«Время тянется резиной, бег часов – как тихий шаг, а до встречи, до любимой, миллионы раз тик-так».
Она не могла понять, сколько времени прошло. Минута? Дни? Месяцы? Силы почти оставили её, когда она увидела, что кто-то приближается к ней со стороны солнца. И чтобы разглядеть, она мучительно, до слёз, всматривалась, превозмогая резь в воспалённых глазах. Быть может, это был тот одинокий незнакомец, который, наконец, заметил её? Но сколько бы она не старалась, яркое сияние вокруг фигуры не позволяло распознать хоть какие-то черты.
Вдруг она осознала, что её боль… не то что бы утихла, скорее, перешла в некое параллельное измерение, существуя сама по себе как бы вне её и даже почти не беспокоя. А раскалённое солнце, цеплявшее острыми лучами ещё минуту назад, убавило свой пыл, признав превосходство приближающегося к ней сияния.
Она зажмурилась, так как была уже не в силах выдержать этот блеск, и в этот момент услышала обращённый к ней голос.
– Больная, вы слышите меня? – знакомый голос доктора. – Слышите? Откройте и закройте глаза, если слышите…
Она открыла и закрыла глаза. Она слышала… В ней звучали слова, выводимые им на листе бумаги где-то посередине бескрайнего океана ожидания, между берегом разлуки и гаванью возвращения той, которую он любил. И как по какому-то невидимому лучу его тоска и любовь передавались ей, пульсируя в висках волнами накатывающих строк.
«…Время тянется резиной,
Бег часов – как тихий шаг.
А до встречи, до любимой,
Миллионы раз тик-так…
Как родник прозрачной влаги
Ты поила грусть мою,
И в отчаянной отваге
Я шептал – люблю, люблю…
Между нами расстояние
Тысяч миль сквозь океан,
Добровольное страдание,
Опьяняющий дурман…
Там заботы и тревоги,
Чашка кофе – не со мной,
Изменяют нас дороги,
Ты другая, я другой…
Помню каждый миг – что было,
Верю – снова будет так.
На стене экспресс к любимой
Стрелкой дёргает: тик-так…»
За его окном просыпался ещё один августовский день. Двенадцать лет назад. А впереди были недели и недели ожидания. Он писал ей письма на электронную почту, дозируя своё право на число таких посланий, – ему хотелось сохранить хоть какую-то видимость достоинства в её глазах. Она отвечала редко. Всего по несколько строк. И совсем не о том, о чём ему больше всего хотелось бы услышать. Разница во времени. Много работы. Не везде есть Интернет. Какие-то перемещения по Америке. Столько причин для длинных пауз. Ему хотелось верить, что это так. Вернее, что ДРУГИХ причин нет.