Что до выходных, то я, в отличие от здравомыслящих людей, я-то как мог бег времени тормозил – не хотел, в натуре, чтобы наступала суббота. Потому что на субботу наметил себе подвиг, совершать который очковал самым натуральным образом. Я твёрдо решил, что мне необходимо отправиться в Пицунду и оттуда, с городского узла связи, позвонить супруге.
Зачем?
Кто бы мне самому объяснил, зачем.
Затем, что так надо. Затем, что мир рухнет, как подкошенный, если я этого не сделаю. Сместятся магнитные полюса Земли, Рейган сойдёт с ума и нажмёт на ядерную кнопку или сядет на неё с размаху своей старческой жопой в припадке паркинсонизма, газета «Правда» начнёт печатать с продолжением «Архипелаг ГУЛаг», и только мои приятели Гарики будут сидеть и спокойно пить из бутыли местное красное вино, приправленное для крепости табаком.
Оказываясь в непонятной ситуации, мы волей неволей следуем поведенческим паттернам, заложенным в нас семьёй, школой, армией, дворами нашего детства, наконец, мировой литературой – те, кто её читал. И вот, такая, не очень оригинальная, мысль может прийти в голову человеку в самом неожиданном месте. Например, в отделе снабжения МГУ, куда меня заслали за три дня до отъезда. Пять тёток со стоячими причёсками все два часа, что я просидел за конторкой, отыскивая в списках, содержавшихся в страшном беспорядке, нужные для университетской науки конденсаторы и микросхемы, непрерывно и одновременно трындели, причём на самые разные темы: дети, очередь на квартиру, сокращение, здоровье Исак-Соломоныча и – красной нитью – какая трудная у них работа. Помимо головной боли и хронического чихания от пыли, к началу третьего часа присутствия у меня сложилось впечатление, что говорливые дамы не столько обмениваются собственными мыслями, сколько наперебой излагают друг дружке некие усвоенные максимы, будто сдают экзамен по марксизму-ленинизму или закону божьему, при этом нисколько не слушая друг дружку.
Закончив писать заявку, я положил её на стол Гольды Руфимовны и стал смиренно ждать, когда она закончит реплику на модную тогда тему, что нужно платить тем предприятиям, которые производят нужную для народонаселения продукцию, а тем, кто делает ненужную – не платить. Поток её сознания продолжался ещё минут пять, и вот, наконец, Гольда Руфимовна одарила меня своим вниманием.
– Эта работа не для вас, – сказал я, подождав, пока она поставит свой автограф на моей заявке.
– Почему это? – дама свирепо тряхнула шиньоном и развернула в мою сторону свои боевые порядки.
– Вам бы в Совет Министров – советовать министрам, как им перестраивать советскую экономику…