Наконец наступило послеобеденное время, Люся проворно сбегала за разливным пивом и еще притаранила двух сушеных лещей. Все страдающие сбились в маленькой каморке, где еще недавно работал техник-зубопротезист. По версии Пилюлина, тот уволился после того, как Люся на него навалилась в поисках любви, но это, конечно, шутка. Пиво наливал каждый себе, оно было холодным и резким. Ведерную канистру добивали, облизывая лещовые кости, соленые как смертный грех. Халаты попрятали в шкафчики, рабочий день закончился.
***
Люся любила петь и ходила в караоке недалеко от дома, когда получалось. Караоке почему-то называлось «Русские блины» – не очень романтично, но гастрономически привлекательно. Она была полной не потому, что много ела, – ела она совсем мало, – а вес к ней как прилип с детства, так больше и не отстал. Это была болезнь со сложно произносимым названием, никто в их роду с такими габаритами не был, и это стало общей печалью папы, мамы и всей их немалой семьи. Люся была по натуре своей доброй и сообразительной, а потому после школы пошла учиться на медсестру, окончила с отличием и теперь работала в поликлинике своего района. В коллективе ее любили за готовность всегда помочь. В детском доме их района она сама организовала кружок «Юная медсестра», и по средам учила девочек основам ремесла помощи пострадавшим. Там ее любили и всегда ждали. Сегодня была среда – день занятий в кружке, а вчера она выпила совсем мало. Она только разливала, да спела пару раз, хотя, по мнению Пилюлина, голос ее был похож на предсмертные гудки «Титаника». Но он болтал как всегда, всем нравилось, да и песни были хорошие – о добрых людях, да о любви.
Осенний вечер уже густо смеркался, в окнах горел свет. Сегодня Люся шла к девочкам в особом настроении. Детдомовское руководство долго к ней присматривалось, а сегодня позвонили, что приобрели для нее манекен и кое-какое еще оборудование для занятий. Она была счастлива, молода и душой красива. Справа она прошла вдоль горящих окон спортивного комплекса, это была достопримечательность их небольшого районного города. Два года назад из каких-то столичных земель приехал тренер по фитнесу, выбил из местного бюджета деньги и раскачал прямо центр здорового образа жизни. Молодежь туда валила на фитнес и все, что обещало отличное здоровье, силу и красоту. Скоро у них появился даже свой флаг, а потом и гимн, а кроме того, – уважение руководства района. Но Люсе туда, по понятным причинам, вход был закрыт. У нее было свое дело, и она туда спешила.
У дверей класса было тихо, Люся сняла курточку и достала из сумки белый халатик, встряхнула его, надела, потом негромко постучалась. Вдруг за дверью послушалось дружное «Да»! Девчушки сидели на скамейке вдоль стенки, ее здесь ждали. Посреди комнаты лежал учебный манекен, новый и современный, а на стульчике лежали инструменты для оказания первой помощи, в том числе и всем известный фонендоскоп свесил свои ушки. На скамейке сидела и завуч. Перед началом урока она сказала недлинную, но очень теплую речь о ценности человеческой жизни и о возможностях помочь в критические минуты. Девчонок сегодня собралось много, глаза у всех горели. Люся, конечно, не была доктором, как называла ее завуч, но ощущала себя нужной этим девочкам. Урок прошел, как пролетел. Девочкам хотелось спасти человека, все испытывали счастье от возможности побыть спасателем. И вот уже пришла вахтер со старинным бронзовым звонком-колоколом, который использовали на линейках, и позвонила. Девочки выбивались из режима. Все гурьбой провожали ее до выхода и махали ей в темноту. Если бы ее в этот момент спросили, хочет ли она что-нибудь изменить в своей жизни, она бы не задумываясь ответила, что нет. Люся была счастлива, как человек, услышавший музыку рая внутри себя. Все, что ее окружало сейчас, отзывалось в ней радостью: и холодный моросящий дождь, и размытые очертания городского парка, и даже полутени под фонарями, под стеклом которых еще кружили последние осенние ночные мотыльки. Они тыкались в горячее стекло фонаря и как-то боком отлетали в сторону. Их тельца будут утром лежать на асфальте и еще подергивать крылышками. До дома Люсе оставалось совсем немного.