Автобус поехал дальше. Теперь остановок больше не будет, понятно, что все едут в поселок Восток. Народ не особо разговорчивый, больше норовит приладиться к ритму между рытвинами и мозго-ямами.
Павлик был убежден, что его папа лечится сейчас в этом самом неприветливом бараке с простынями вместо штор, но это было не так. То ли Павлик считал неверно, то ли не очень считалось, но тот срок для больного сократили на неделю, и Пашу о том известили. Но никто за Ломовым не приехал, и его просто выгнали за калитку под лай собак и вонь местной кочегарки. Ночью под забором и состоялась его встреча с известным «побегушником» и нарушителем режима по прозвищу Маламут. Тот, будучи неизлечимым, давно стал продуманным стратегом и наутро, в мешках с грязным бельем и всячески изгаженными простынями, намеревался податься в побег, к лучшей жизни. Газик, что был ровесником еще той, всеобщей коллективизации, был закидан вонючими тюками, между которыми они и скоротали ночь. С утра вокруг машины еще долго орали, закидывая дополнительные мешки и ящики, но в конечном итоге тронулись. Разбойнику Маламуту и маршрут был известен, пролегал он с заездом в поселок Восток, где и жил сам Маламут, в квартире умерших родителей, на четвертом этаже пятиэтажки. Ломов-старший был принят в компанию, и жизнь его начала приобретать определенность и географическую новизну.
А ехавшему туда с тортом Павлику было неведомо, что его папа уже неделю проживает в поселке Восток. Автобус не глотал грунтовку, он своим крепким железом с ней боксировал, то пробивая, то получая. Павлик то подпрыгивал, то приседал, неизменно держа тортик на весу. Анька так навалилась на мешки с бутылками, что те перестали звенеть, а лишь озлобленно щелкали. Она спала чистым сном, какой бывает только у девственниц и честных, во всем сознавшихся, малолетних преступников. Впереди пылили два трубовоза, и потому пейзажи, что слева, что справа, яркими красками не выблескивали. Пыль ложилась на стланики, над которыми торчали скелеты еще не набравших зеленых иголок лиственниц. Липкий по весне ольховник вылеплял из своих круглых листиков, облепленных пылью, фигуры из обрамления железных надгробий с красными звездами. В одной руке Павлик удерживал тортик, а другой периодически ощупывал карман с Chanel № 5. С остановкой на проветривание прошел еще час, и слева появилось то самое урочище, отбитое границей реки и оврагами, где расположился супер-пупер современный поселок нефтяников со своими главными красотами, и семнадцатью блочными пятиэтажками, в каждой из которых было по 80 обитаемых территорий.