По дощатым стенам туалета ползали мухи. Сердце мое почему-то застучало часто и сильно.
— Снимай, — велел ей Юрка.
— Сначала покажи деньги.
— Покажи ей, — приказал мне Юрка.
Я разжал ладонь. Аллочка взяла монету, спрятала в карман. Потом задрала платье и сняла трусы.
— Ух ты, смотри, разрез точно посредине, — Вадик и Юрка наклонились. — А вот что-то маленькое красненькое…
Аллочка стояла неподвижно и жалобно смотрела мне в глаза.
— Вы что здесь творите?! — громом прогремел над нами голос бабы Маруси. — Ах, гады, ну, расскажу родителям!
Мы бросились врассыпную...
Баба Маруся стояла, уперев кулаки в бедра. Аллочка натянула трусы, поправила платье и вдруг обхватила руками широкую талию бабы Маруси, уперлась лицом в ее живот и расплакалась.
— Ох ты ж, горе луковое, — баба Маруся положила руку на голову Аллочки. — Когда ж твоя мамка появится?.. Ой, девка, да ты никак завшивела?
Она вывела Аллочку из тени, расплела свалявшиеся волосы.
— И в самом деле, полно гнид, — и повела ее к себе домой. — А ну, Полкан, пшел в будку!
Все происходило на улице. Взяв ножницы, баба Маруся остригла Аллочку почти наголо. Потом протерла голову керосином.
— То ж когда война была, все во вшах ходили. И старый, и малый. И когда с эвакуации повертались, тоже прямо во дворах раздевались догола и сжигали одежду. И мылись на улицах. А ты как думала? Да, голыми ставали на землю и мылись, а потом входили в дом. Чего ж стесняться? Лучше голым, да чистым. А по волосам не плачь, отрастут.
Потом баба Маруся вынесла тазик на улицу, нагрела воду в миске. Аллочка разделась, и баба Маруся стала ее мыть. Докрасна драила жесткой кукурузной мочалкой. Намылила голову вонючим дустовым мылом. Аллочка стояла в тазике, холодно ей не былостыдно, ведь раньше ее мыла только мама. Но у нее уже вторую неделю все чесалось, особенно голова. Тетя Даша обещала приехать на выходные, но почему-то не приехала. А папа то пьет дома, то куда-то надолго уходит. Говорит, что к маме, но Аллочка ему не верит. В школе учительница сказала принести цветную бумагу, чтобы делать аппликации. Но пачка бумаги стоит пятнадцать копеек. И еще в буфете вкусные рогалики по десять копеек. В классе теперь все будут ее дразнить, когда увидят такой — лысой, как дед Борис, председатель дохлых крыс…
— Ну вот, опять разревелась, — баба Маруся вытерла ее полотенцем и отвела в дом.
Пока Аллочка сидела и рассматривала фотографии в альбоме, баба Маруся облила кипятком ее одежду, прополоскала и повесила сушить. Затем Аллочка, одетая в какую-то длинную майку до пят, ела борщ, пила морс и помогала бабе Марусе перебирать яблоки. Вечером ушла в чистом платье. С кастрюлей борща.