Уже на закате того же дня оборотни засобирались, чтобы покинуть северное княжество. Я отлучилась на мгновение в покои, пока брат не попрощался с братом, и успела написать для Юнии краткую весточку, а после вернулась к парадным дверям замка.
— Мстислав, прошу вас, передайте моей сестре, но только не беспокойте её ничем! — Я дрожащей рукой протянула молодому князю свиток. — Не говорите ей о моём положении.
— Конечно! С радостью передам ваше письмо и не обмолвлюсь ничем лишним! А ещё прошу простить. Совсем забыл, ведь у меня и для вас есть подарок от Юнии, — с радушной улыбкой признался он, ныряя рукой за пазуху своей льняной рубахи.
Мстислав достал оттуда небольшую тряпичную сумочку, и мы с ним обменялись. Я отдала ему свиток, а он вручил мне подарок от сестры:
— Цветы. Она специально засушила их для вас, зная, что вы будете рады.
И молодой князь с удивлением посмотрел на сухие белые соцветия, что были в сумочке, явно не понимая их значимости для меня.
— Славный отвар от бессонницы выйдет! — громыхнул над моей головой Дарий, вид которого был по-настоящему варварским, вслед за чем он расхохотался, увидев, как я спрятала от его взора подарок в широкий рукав платья. Мужчины рассмеялись, и я кротко улыбнулась им в ответ, будучи притянутой Святославом к его жаркой груди.
Когда мы наконец проводили с добром всех незваных гостей, Великий князь запер двери замка изнутри, подхватил меня на руки и спешно унёс в наши покои.
Мы были охвачены любовным жаром, а ещё оставались безмерно счастливы из-за того, что чудом спаслись. Святослав, страстно целуя и даже покусывал, осторожно опустил меня на кровать и устроился рядом.
— Моя хитрая и храбрая синица… — горячо прошептал он, бесконечно целуя моё лицо. — Прекрасная Милолика, мой свет…
Можно было подумать, что князь не обращал никакого внимания на мои шрамы, но только это было отнюдь не так. Он всякий раз уделял им особое значение, бесконечно жалея и покрывая повреждённую кожу нежными поцелуями куда больше, чем в остальных местах. Я же за каждый такой поцелуй была ему благодарна и готова ради него на всё.
— Я люблю вас! Вас всего! И вашего зверя! — впервые выпалила я, казалось бы давно очевидное и для меня, и для него.
Моя любовь к нему проявлялась буквально во всём. Кроткий ли взгляд в его сторону, прикосновение ли к руке, трепет ли от жарких объятий… Даже дышать с ним одним воздухом я могла лишь любя этого человека-волка всем сердцем.
Да только оказалось, что это лишь для меня всё было ясно, как свет солнца. Князь же, верно, о моих чувствах и не догадывался. Подобное стало понятно из-за того, что сказанное заставило его замереть, а после и отстраниться.