На следующее утро ролик набрал подозрительно огромное количество просмотров, а комментарии были в основном такие: молодец, наконец-то настоящий человек у власти. Тогда Стасов придумал федеральную программу сноса жилья, по которой человек, добровольно отдавший жилье под снос, получал право покупать продукты по двойной цене и передвигаться по улицам с той же скоростью, что и остальные. Он жил в Апрелевке, и дома под снос там водились. Это видео в два раза обильнее просмотрели и прокомментировали. Через месяц у Стасова было десять роликов. И к несчастью ─ он уже верил в то, что снимал. Налог на живых родителей бурно и тепло встретили в комментариях. Закон об ограничении передвижения по улицам всерьез обсуждали по апрелевскому телевидению. А идея Фонда о защите классической русской литературы от читателей дошла до Москвы. Там ее сочли слишком дельной, и конкурента из Апрелевки решили устранить. Стасов и так был на пределе и травли из центра не вынес. Его подпись Александра получила, сказав, что документ ─ это законопроект об автономии продуктовых магазинов.
Стасов, как и Ромка, пока был на “Звероборе”, а Зернова и Леонида в баночке ждал “Зверобор Макс”.
После ужина они разговаривали еще, рассказывали Ромка, Леонид. Их истории были гораздо жиже: никаких собак-самоубийц или политических интриг. Леонид болезненно хотел насиловать, Ромка болезненно страдал от его страсти. Разошлись они совсем ночью. Приняли по таблетке “Зверобора” и спокойно уснули. А на следующее утро пришел медбрат и, разбудив Ромку, попросил его пройти с ним. Препарат он велел не принимать.
Было шесть утра. Ромка хотел есть. Они с медбратом пошли по пустому коридору. Сели в лифт и спустились на этаж ниже. “Опять лифт”, ─ подумал Ромка и посмотрел на медбрата. Тот глядел дружелюбно, но бесстрастно. А без страсти в лифте ничего не делается…
Внизу был медицинский кабинет без окон, поделенный стеклянной стеной надвое. Ромку усадили в кресло в одной из половин. Зажегся яркий свет. Медбрат быстро и ловко побрил его опасной бритвой. Ромка давно сдружился с бородой, и сейчас в зеркале казался себе ребенком. Вошла Александра.
─ Какой вы детский, ─ сказала она.
─ А зачем побрили меня? ─ спросил он.
─ Мне нужны ваши эмоции. Нужно видеть их. А под бородой у вас мало ли что.
Она показала на экран телевизора.
─ Сейчас посмотрим с вами небольшое кино. Кино неприятное, вы такое вряд ли видели. Но мне нужно вам его показать.
─ Я посмотрю, ─ сказал Ромка, ─ я решил… сотрудничать.
Она недоверчиво посмотрела на него.
─ Не хочу, чтобы вы перевели меня на “Зверобор Макс”.